Всех, кто хорошо знал Вирджинию Джонсон, тревожила ее бесславная судьба. Как могла одна из самых выдающихся женщин Америки двадцатого века, наблюдавшая за человеческой сексуальностью больше, чем кто-либо в мире, исследовавшая множество ее физических чудес и эмоциональных проявлений, быть низвергнутой в такую безвестность? Как могла женщина, мыслящая столь независимо, олицетворявшая такое количество перемен в представлении мира о женской сексуальности, быть настолько недооценена? Куда делись феминистки 1970-х и сексуально уверенные, образованные женщины поколения Х, подражавшие героиням «Секса в большом городе» и по СМС предлагающие мужчинам развлечься в выходные? Все эти искушенные городские жители – равно как и консервативные провинциальные домохозяйки, заглядывающие тайком в книги Мастерса и Джонсон, – были перед ней в большем долгу, чем перед кем-либо. Как многие активисты за последние полвека, Джонсон эффективно отстаивала права женщин на равноправие в самой интимной, приносящей наибольшее личное удовлетворение сфере жизни. Тем не менее ее собственная судьба выглядела так, будто она стала еще одной жертвой несправедливости в мужском мире.

Несмотря на многочисленные недуги, Вирджиния не впадала в жалость к себе. Ей не позволял этого делать несгибаемый дух фермерской девчушки из Миссури. «Дурацкая нейропатия, – сказала она однажды утром, свернувшись в кресле, когда от долгого стояния у нее стали подкашиваться ноги. – Обычно все заканчивается ампутацией, но я этого не допущу». Вместо этого она мечтала дописать мемуары, а может быть, даже увидеть фильм, снятый по мотивам ее истории. Когда один сент-луисский журналист из колонки сплетен спросил ее, собирается ли она писать свою биографию, она ответила: «Да, потому что боюсь, как бы за это не взялся кто-то другой». Несколькими годами ранее АВС намеревалась снять телефильм о знаменитых исследователях секса с Ширли Маклейн в роли Джини, но ничего не вышло, поскольку Джини не соглашалась с требованиями сценариста. В воспоминаниях о своем славном прошлом она называла такие имена, которые намекали на ее величие, иногда даже казавшееся нереальными. Она хотела, чтобы фильм о ее жизни снимал Майк Николс, а сценарий писал Гор Видал. Ее могла бы сыграть, например, Джоан Вудворд, а Билла Мастерса – Роберт Дюваль. Ее воспоминания были еще достаточно яркими, чтобы скрасить скучный день.

Телевизионные продюсеры больше не звонили с приглашениями, издатели не предлагали больших гонораров за ее советы, но Вирджиния утверждала, что это уже не имеет значения. «Хватит с меня признаний, – заявляла она. – Мне плевать. На любом ток-шоу сразу становится ясно, какую роль я сыграла. Половина зрителей даже не знает, что у меня нет медицинского образования».