– У вас сердечная рана, Росс, более мучительная, более кровавая рана. Рана, которую нанесла женщина.

Взгляд Росс невольно заблистал.

– Перестаньте, – отмахнулась она, скрывая волнение под маской небрежности, – стоит ли говорить об этих вещах! Чтобы я стала страдать от любовных огорчений? Что же я, по-вашему, сошла с ума? И из-за кого же?

– Простите, милая Росс, но мне казалось, что есть из-за кого.

– А кто я такой, чтобы иметь подобное честолюбие? Бедный Клерик, нищий и незаметный, человек, который ненавидит зависимость и чувствует себя в свете не на своем месте!

– Росс, Росс! – покачал головой сокрушаясь Дартин, недоверчиво глядя на неё.

– Прах есмь и возвращаюсь в прах. Жизнь полна унижений и горестей, – продолжала она, мрачнея. – Все нити, привязывающие её к счастью, одна за другой рвутся в руке человека, и прежде всего нити золотые. О милый Дартин, – сказала с легкой горечью в голосе, – послушайте меня. Скрывайте свои раны, когда они у вас будут! Молчание, это последняя радость несчастных. Не выдавайте никому своей скорби. Любопытные пьют наши слезы, как мухи пьют кровь раненых.

– Увы, милая Росс, – молвил парень, в свою очередь испуская глубокий вздох, – ведь вы рассказываете мне мою собственную историю…

– Как?

– Да! У меня только что похитили женщину, которую я любил. Я не знаю, где она, куда ее увезли. Возможно она в тюрьме, быть может мертва.

– Но у вас есть хоть то утешение, что она покинула вас против воли, вы знаете, что если от нее нет известий, то это потому, что ей запрещена связь с вами, тогда как…

– Тогда как?..

– Нет, ничего, – осеклась Росс. – Ничего…

– Итак, вы навсегда отказываетесь от мира, это решено окончательно?

– Навсегда. Сегодня вы еще мой друг, завтра вы будете лишь призраком или совсем перестанете существовать для меня.

– Как грустно всё, что вы говорите!

– Что делать! – она покачала головой. – Мое призвание влечет меня, оно уносит меня ввысь.

Дартин улыбнулся и ничего не ответил.

– И тем не менее, – продолжала девушка считавшая себя парнем и делавшая всё чтобы так и было, – пока я еще тут, мне хотелось бы поговорить с вами о вас, о наших друзьях.

– А мне, – ответил Дартин, – хотелось бы поговорить с вами о вас самих, но вы уже так далеки от всего. Любовь вызывает у вас презрение, друзья для вас призраки, мир – склеп…