Турич выдохнул и ответил:

– Да, слишком многое манит меня в ту сторону. Если не доберусь до шамана, значит, я зря проделал весь путь.

– До реки день пути…

– Великанскими шагами.

– Неважно, всё равно недалеко.

– Нечего тут обсуждать – я иду, и всё этим сказано.

Сказано было спокойным, но непререкаемым тоном. Все опасения отодвигались в сторону, а споры давились в зародыше. Вся категоричность Игуна куда-то пропала, он не стал огрызаться, а лишь произнёс рассеяно:

– Хорошо, идём к шаману.

Путники добрались до края поляны и подошли к речушке, вдоль которой советовал идти великан. Ратибор попросил у товарища секунду времени, зачерпнул воды и умылся. И только турич засобирался вставать с колена, как что-то пронеслось у него в голове. Нечто неразборчивое и мимолётное, с уверенностью можно было сказать лишь то, что оно было инородным.

Ратибор огляделся по сторонам, и когда взгляд упал на водную гладь, в отражение ему померещился кто-то чужой. Турич отпрянул, углядев седое совиное лицо. А затем в голове его вновь колыхнулась мысль, на сей раз различимая:

– Вот ты где.

Дрожь охватила Ратибора, Игун с непониманием отступил на шаг. Турич прислушался к происходящему, но больше Скотница его не тревожила. Это оставляло надежду, что Кэрмедея ещё далеко и дотянулась до жертвы самым краем сознания. Чутьё подсказывало, что богиня неслась в погоню откуда-то с запада.

– Ратибор, что случилось? Что-то не так с водой?

– Седая Скотница коснулась моего разума. Она снова меня нашла.

Игуну передалась часть леденящего ужаса, с коим дракониду удалось справиться быстрее.

– Тогда нам стоит забыть о шамане. Отправимся на восток так быстро, как только можем. Теперь не только от Джовиты нужно спрятаться.

Ратибор взглянул на товарища, а затем на русло, уходящее на север. Турича снедало страхом, но решение осталось прежним:

– Я пойду на север, – сглотнув, выдавил из себя Ратибор.

– Но там Скотница нас точно нагонит!

– Я всё равно рискну. Можешь идти к мосту, если боишься.