Дул ледяной ветер, но солнце с чистого, лишенного даже намеков на облака, неба светило так ярко, что хотелось скинуть куртку и подставить тело его живительным лучам.

— Да, тут можно загорать, — кивнул майор. — Если останется время.

Гурий окинул взглядом пейзаж — заснеженный горный склон, ущелье, в котором снега было намного меньше, скалы на той стороне. Насколько хватало глаз, плато, лестница и поселение были единственными признаками цивилизации.

— А менее заселенного места не нашлось? Горы — они не для всех…

— Тут нет менее заселенных мест, — если майор и услышал сарказм в вопросе Гурия, но не подал и вида. — Внизу жить без респираторов можно лишь в холодное время года. Зимой там… растительность цветет. Очень интенсивно. Так что аллергия на пыльцу проявляется у четырех из пяти поселенцев. Кроме того, здесь уже есть разумная жизнь. И это не гуманоиды.

Гурий удивленно промолчал. По традиции планеты, где уже есть собственная разумная жизнь, не подлежат колонизации. Там могут находиться только дипмиссии, торгово-полические представительства или, в крайнем случае, изолированная диаспора, как на таких «общественных» планетах, как Аукцион или Ярмарка. Но чтобы засекреченный испытательный полигон…

— Мы — за пределами Звездной Империи? — догадался он.

— Скажем так — этот мир под негласным протекторатом империи. Местная цивилизация еще не достигла того уровня, когда прямые контакты не несут ущерба для ее развития. Но планетка бесперспективная в этом плане, а посему в ближайшие полтысячи лет — самое подходящее место для базы. Местные сюда не сунутся. Для них тут… странно.

Высадив пассажиров, челнок тут же стартовал, едва давая людям отойти подальше. Проводив его взглядом, майор Вихрь кивнул Гурию: «Следуй за мной!» — и зашагал по лестнице наверх. Мария топала замыкающей, таща баулы с личными вещами обоих мужчин.

Вблизи строение еще сильнее напоминало отель — имелся настоящий зимний сквер, где все, а именно дорожки, скамеечки, растительность, были сделаны из снега и льда. Лишь кое-где под сугробами пробивались колючие кустики сизо-зеленого цвета.

— Год здесь длится ровно четыреста привычных тебе дней, поделенных на месяцы по четыре декады в каждом. У местных аборигенов всего четыре пальца, так что четверичная система — в какой-то мере дань традиции. Они очень любят симметрию и четные числа.

— Зачем вы мне все это рассказываете, если не предполагается контакта с этими… существами?

— Затем, что ты должен зарубить себе на носу, курсант, что для тайного агента никакая информация не может быть лишней. Кто знает, с чем или кем тебе придется столкнуться!