— Я сегодня слишком добрая, — подбрасывая в руке увесистый мешок, сказала тризу. — Хорошо, я отдам распоряжение привести его в твою камеру. Выпейте там и за мое здоровье!

«Я скорее выпью, чтобы ты сдохла», — подумал Аарон, но вслух добавил:

— Мы поднимем кубки за процветание Дома Суллы и его главы!

— Скайра, позаботься, чтобы желания нашего чемпиона исполнили.

***

Пробившийся сквозь проем двери свет оживил лежавших на кроватях и заставил их, щурясь, всматриваться в открывающуюся дверь. Предшествующие этому звуки скрежета замка и отпирающегося засова не оставили никому и шанса на сон.

— А вот и наш чемпион пожаловал, — с сарказмом в голосе сказал Кирк. Вечно недовольная рожа северянина сморщилась, словно задница слона.

— Давайте просыпайтесь, — окликнул сокамерников Аарон, — не время дремать, или вы не желаете мяса и вина?

— Я сейчас бы не отказался от запеченной курочки, — послышался голос из угла комнаты, где ворочался толстый ворох из тряпок и одеял.

Окак, как всегда, натянул на себя все, что мог. Его постоянно донимал холод.

— Ну, так бери с собой близнецов в подмогу и живо на кухню! Сулла, да продлят Боги годы ее жизни, позволила нам отпраздновать мою победу!

— Уже бегу, — свесив босые ноги, жмурясь, словно крот, толстяк пытался нашарить под кроватью свою обувь.

— Давайте пошевеливайтесь, — прикрикнула на него Скайра. — Долго мне еще вас ждать?!

Аарон хорошо знал слабости повара, когда тот вместе с братьями скрылся за дверью, и их осталось только трое, он спросил:

— У кого с собой есть оружие?

— Заточка, осталась после Кушина, — ответил Чин — Чин — Олла.

— У тебя? — сверля взглядом северянина, спросил Аарон.

— А тебе зачем? — наклонив голову в бок, спросил Кирк, не вставая с кровати.