В кают-компании стало как-то неестественно тихо.

– Сказала это мне, – Эйнсток утверждал, а не спрашивал, однако, несмотря на оставшееся прежним выражение лица, в голосе прозвучала явная озадаченность. – Сказала… мне?..

– Да, – Ррагна старательно отводила взгляд.

– Не понимаю.

Она молчала, нервно терзая карты.

– Эйнсток, – осторожно вмешался Крокус, опасливо косясь на изрядно помятую колоду в её руках. – Возможно, не следовало бы обсуждать это при всех…

– Прошу прощения, – в отличие от эмоциональной Ррагны, прочесть что-либо по лицу Эйнстока было решительно невозможно. – Не повторится.

Ррагна, кажется, уже готова была провалиться сквозь землю. Ни на кого не глядя, она отложила колоду, невнятно буркнула что-то об «усталость-голова» и поспешно покинула кают-компанию.

Профессор проводил её расстроенным взглядом и едва успел потянуться к оставленным картам, когда Эйнсток также поднялся с места.

– Прошу прощения. Нужно возвращаться к пилотированию.

И тоже ушёл. К заметному разочарованию Штейна – действительно в сторону рубки, а не на нижнюю палубу вслед за Ррагной.

Брэд невнятно хмыкнул и залпом опустошил стакан. Закусывать не стал. Только не глядя сгрёб вновь розданные карты.

Победа в следующей партии досталась профессору. Ларай проиграл и выбрал правду.

– Брэд, а вот мы уже столько летаем вместе, а вы никогда особо о себе не рассказывали. Вот есть у вас мечта, например? – отчего-то вместо обычной тараторящей манеры голос Штейна звучал медленно и задумчиво. – Вот моя практически исполнилась на старости лет, представляете? Я уж думал, что из-за лабораторного стола меня вынесут вперед ногами… Да, возможно, это наивно и даже глупо – жаждать приключений в мои-то годы. Но наукой я могу заниматься где угодно. А жизнь одна. И она, увы, до безобразия небесконечна. Ох, простите, я совсем отвлёкся… Так какая у вас мечта, Брэд?

– Корабль, – коротко отозвался Ларай. – Свой собственный корабль. Небольшой. Мечтал ещё с юности.

– О, так вам понравилось быть капитаном?

– Совсем не понравилось. Но… я знаю одного человека, которому я бы с радостью уступил этот пост. Если бы она согласилась. Если бы…

Ларай замолчал. Лицо его потемнело лишь на долю мгновения, но Эрих готов был биться об заклад, что едва ли не наяву слышал натужный скрип деревянной плотины, трещащей под напором сдерживаемой воды. Договаривать Брэд не стал. Лишь вновь наполнил свой стакан и молча опрокинул. Эрих по себе знал эту манеру пить – пить о чём-то своём, почти переставая замечать происходящее вокруг. Даже не пить. Напиваться.