На экране высвечивались какие-то координаты, похожие на адрес в Мировой сети.
Вдруг молодого президента странно перекосило – он пошатнулся, оперся рукой о грязный коровий бок. И показал пальцами знак V: победа крика над волей.
Телохранители тут же замахали операторам телевидения: вон, все вон. И быстро затащили запинающегося, дергающегося диктатора в коровник. Видимо, все происходящее снималось мини-дронами. В мгновение ока привели новенького клона – ровно такого же тридцатилетнего красавца.
Президент-старичок, лежащий на кушетке за моей спиной, как агнец в объятиях льва, вдруг нехорошо, сонно заворочался и забормотал.
– Уходит, – закричали на экране. – Нормально! Переходит! Быстро перекидываем назад, потом в новенького.
Президент начал мычать, стонать и метаться. Похоже, он собирался выйти из комы.
И тут я с ужасом подумала: ничего не получится. Ведь для того, чтобы подключить активированный дубликат к носителю, находящемуся в голове биологического человека в реальном мире, нужно подключить именно этот конкретный дубликат. А я – не тот, а другой дубликат. Перекладывая камень из чашечки в блюдце, а потом в другую чашечку, довольно сложно вдруг ошибиться и переложить не камень, но крошечный воробьиный череп, желающей тоже побыть чашечкой. Все, катастрофа. Они ведь обратятся к данным, содержащим настоящего диктатора. А эти данные лежат на кровати и стонут. Не выйдет, не получится.
Лина даже не пыталась со мной об этом говорить – хотя я несколько раз начинала подобный разговор, спрашивая, как технически оформлено обращение реального мира к дубликату.
– Адрес, – все время говорила Лина. – Я знаю, что они обращаются к адресу, а больше ничего не знаю. Да разберешься. В собаке же разобралась, хотя она технически тоже офигеть сложная!
У дергающегося кушеточного президента на голове была странная колючая штука, похожая на терновый венец.
– Всё, вышел? – Охранники вдруг сурово уставились на экран, отчего я почти сползла под стол, внутренне надеясь, что они успели рассмотреть лишь воробьиный череп, который я панически транслировала на все вокруг. Мысленно взмолившись камере, я тут же нашарила ее влажный, трясущийся от моего же ужаса шарик из-под стола и скрутила эту воробьиную головку.
– Темнота какая-то! – донеслось поверх стола. – Эй, как вы там, готовы? Вышел? Наверное, вышел. Не вижу ничего. Прием! Да тащи сюда. Венок давай, ну. Да смотри, у него пена уже идет, срочно. Да потом разберемся, вышел уже. Давай просто включай этого. Как вы, вы уже там? Готовы? Венок надели?
Диктатор захрипел. Я сняла с его головы венец и заметила, что крупные белые цифры с координатами на экране, прежде неизменные, изменились. Меня не волновала ни пена чужим ртом, ни испуганные крупные планы телохранителей. Адрес! Это адрес! Они обращаются не к данным дубликата как файла, а к его