* * *

Сдерживать крик уже не получалось – он рвался из меня так, как рвется дыхательный рефлекс из горящей груди, когда ныряешь на глубину.

Я подошла к автобусу, где меня все ждали.

– Все, у вас уже пот кровавый, хватит! – закричал глава Комитета безопасности. – Перебрасываем в следующего. Выводите следующего!

– Прямо тут, на улице? – сжав зубы, спросила я.

– На задний двор все быстро, – скомандовал глава. – Да, все десять! Венок давайте тащите! Сейчас пена изо рта пойдет. Но вообще, он молодец, почти десять часов без перерыва!

Я знала, что, как только я выйду из диктатора, я навсегда исчезну из реального мира. Диктатор никогда не был мне милее и дороже, чем в эту секунду, пусть я почти не могла держать внутри разрывающий мозг крик. Я мысленно зажала себе внутренний черный рот огромными ледяными руками и неожиданно спокойным голосом сказала:

– Сейчас приду, я забыл одну штуку в доме. Я пока нормально, отпустило.

– Никакое не отпустило! – закричал глава Комитета. – Мы пока нового подготовим, возвращайтесь скорей. Оно потом второй волной идет – крику будет, полицию вызовут! Нам это надо? Нам обратно лететь надо срочно. Разбираться, почему вы такой херни наворотили.

Меня и правда не отпустило. Ноги дрожали. Я чувствовала себя так, словно внутри меня махровое полотенце, и оно уже идет горлом наружу. Меня успокаивало одно: в целом, наверное, диктатор вел себя настолько странно и психопатично, что любое странное и психопатичное поведение диктатора – которое я наверняка демонстрировала – все воспринимали относительно нормально. И это оказалось для меня спасительным – и для нас всех, и для нас всех.

Я подбежала к автобусу, в котором понуро и безразлично сидел муж.

– Давай выходи, – сказала я ему. – Вот, держи. Это твои документы. В аэропорту говоришь, что у тебя экстрадиция и политическое убежище, тебя обязаны выпустить, и выпустят, я им слишком прекрасное пообещала. Летишь к нам, дальше у тебя билет сам знаешь куда. Там нормально, только интернет тоже закрытый. Справишься как-нибудь. Начнешь новую жизнь.

Тут я обнаружила, что в автобусе сидело еще двое диктаторских клонов. Почему-то они позвали на задний двор только восьмерых.

– А вы выбирайтесь вон тоже, – сказала я. – Быстро, быстро, вон! Бегите куда-нибудь. Просите тоже убежища, чего угодно. Так все и говорите, как есть. Только в этом городе не живите, потому что тут мама живет, я не хочу, чтобы она еще хоть в раз в жизни его увидела. На юг поедете. Ясно? Ясно вам? Если останетесь тут – я вас найду и убью. – И добавила: – Что стоите, давайте нахер отсюда быстрей! Быстро, быстро, бегом!