Шан бы поставил на жену.

– Вы не ко времени, – произнесла Бирюзовый Браслет со старательно отмеренной надменностью – ровно столько, сколько и полагалось, по ее мнению, какой-то там шавке из управы – и опустилась в кресло, не забыв изящно привернуть подол.

Нос, значит, задираем. Манеры показываем. Ну-ну.

С точки зрения жены купца, высокомерие и демонстрация изысканных манер должны были придавать ей вельможный вид. Вот только Храмовая Собака успел повидать настоящих вельмож.

Ну совершенно не похоже.

Наместник Тайэ. Дама Тайэ. Най, в конце-то концов.

Ладно, положим, Най – случай не совсем обычный. Сыщику из областной управы людьми помыкать не с руки. Когда былая ненависть схлынула, Шан не мог не признать, что Вьюн – парень как парень, даром что лэ, и притом из столичных. Хороший человек генерал Най Сияющий Клинок. И вдобавок умный. Знал, как сына воспитать.

Ладно, опять же не будем забывать, что Дама Тайэ вышла из самого простецкого простонародья, и держать себя научилась уже в замужестве.

Но Наместник – лэ высокого рода, сын самого Государева Наставника – тут уж ничем не отговоришься.

Они такие разные, это трое.

И – так схожи меж собой.

Все они способны поставить зарвавшегося человека на место, не унижая его и не задирая нос. Им оно и вовсе ни к чему. А что до манер… Шан нипочем не смог бы даже вообразить, как Най чавкает за едой или Дама Тайэ плюхается в кресло. Тем более – Наместник… смешно даже и подумать! Но все они не выставляли напоказ наличие хорошего воспитания – как не выставляли напоказ наличие… ну, хотя бы ушей. Да, у них есть уши. И что с того? Разве это повод чваниться? Для этих троих безупречные манеры были просто частью их – как руки или все те же уши. Воспитание, безукоризненное до полной незаметности. Хорошие манеры не должны бросаться в глаза – иначе какие же они после этого хорошие манеры?

А в исполнении купчихи, решившей выказать свое превосходство над шавкой из управы, претензия на вельможность смотрелась до изумления жалко. Примерно, как новехонькое с иголочки, роскошное, дорогое, но непривычное и даже необмятое платье.

Нередко так выглядят люди, которые пробивают себе дорогу из самых низов и еще не освоились со своим новым положением. Тут Шан и слова бы дурного не примолвил. Сам такой. Но купчиха никуда не пробивалась. Всю свою жизнь она сытно ела, сладко пила и мягко спала. И манерами своими щеголяла только ради того, чтобы унизить других людей.

И именно поэтому она была смешна донельзя.

– Весьма сожалею, – не остался в долгу Шан. – Но я должен поговорить с вашим мужем.