– Не знаю даже… – говоривший колебался. – Он выглядит забитым, что ли… Чести победить такого врага нет…

– Не глупи, Артен! Он обратил в бегство армию Извне! Представляешь восхищение женщин?!

– Ладно, уговорил! Давайте выпускайте его!

– Эй, ульмийское отродье! – Даже если б Рагдар еще спал, он бы проснулся от ударов мечом по прутьям.

– Выходи! – и дверь клетки распахнулась.

Рагдар вышел и с наслаждением распрямился, разминая руки и ноги. Стоявший напротив молодой вельможа, вероятно, тот самый Артен, нерешительно переминался с ноги на ногу. Толпились зеваки, их сдерживали стражники.

Вельможа критически осмотрел пленника:

– Он меч-то удержит?

– Заставим! – Второй собеседник, одетый тоже как человек знатный, обратился к одному из стражников: – Дай меч. Господин Артен проучит эту мразь.

Стражник покорно протянул ему клинок, а тот передал его Рагдару:

– На! Покажи, за что тебя называют первым мечом Ульма.

Клинок выскользнул из ладони пленника. Это вызвало взрыв хохота.

– Ульмийцы даже удержать меч не могут! Ну давай, не позорь своего царя!

Рагдар наклонился за оружием, исподлобья изучая людей и площадь. Там, где Артен, стражников больше. Надо в другую сторону.

Он уронил меч еще дважды. Толпа заходилась от хохота, а стражники скучающе следили за зрителями – не за ним. Пора!

Поднимая меч в третий раз, Рагдар снизу горизонтальным махом ударил Артена по ногам, выпрямился, нанес рубящий по шее ближайшему стражнику и вошел в толпу, как нож в масло.

Он не разбирал, где воин, где ремесленник, где торговец, где мужчина, а где – женщина. Он ненавидел, ненавидел себя и их, их всех и себя, и клинок летал, расчищая путь. Горожане разбежались, остались стражники, но и они не могли задержать поединщика из рода Кханков.

– Расступись! – донеслось откуда-то сверху.

В следующий миг резкая боль парализовала правую ногу – в бедро впилась стрела. Он упал на левое колено. Разъяренная толпа, решив, что беглец уже не опасен, набросилась на него. Но Рагдар успел зарубить еще двоих, прежде чем его повалили…

Стражники отбили пленника, пустив в ход оружие, и водворили в клетку.