Бальвир упрямо покачал головой:

– Ты тоже думай, как хочешь, Нартор, но, как бы вы оба ни были мне дороги, я остаюсь с царем.

* * *

Тильзан являлся самым северным городом-данником Карагарта на Великой Ульме. Рагдар и Нартор нанялись в караван в северо-западные земли. Рассказывали, что в тех краях живут варвары, незнакомые ни с законами чисел, ни с каллиграфией, но жадные до ульмийских специй, карагартской резьбы по кварцу и прочим диковинам, которые создавали ремесленники на берегах Великой Ульмы и ее дочерей.

Свой последний вечер в Тильзане друзья коротали в таверне. Нартору было жаль расставаться с царствами и городами Реки, но Рагдар гнал, словно его преследовали твари Извне, словно каждый миг промедления мог стоить жизни. Нартор догадывался, что друг бежит не от Ульма или Карагарта, а от самого себя.

– Довольно себя терзать! – пытался он отвлечь Рагдара от мучительных мыслей. – Поступи ты по-дружески в понимании ублюдка, еще хуже вышло бы!

Рагдар лишь нетерпеливо отмахивался, не споря и не соглашаясь, и вновь погружался в себя.

Вот и теперь: он сидел за липким столом с кружкой арса, уставившись в нее пустым взглядом. Нартору после неудачных попыток завязать разговор оставалось лишь подливать арс.

– Нартор, – прервал молчание Рагдар. – Нартор, нехорошо мне … Выйду.

– Еще бы! Столько пить – и не заедать!

Рагдар встал, оперся о столешницу – но ноги его не слушались, и он тяжело повалился на пол.

Нартор поднялся, собираясь ему помочь, однако к горлу подступила тошнота, а колени стали мягче необожженной глины. Мутнеющим взглядом он заметил, как тавернщик кивнул нескольким вооруженным мужчинам…

Несмотря на дурноту и ускользающее сознание, разум работал ясно. Нартор понял.

– Блевотыш Запределья! – прорычал он в сторону тавернщика. – Что подмешал?

Тавернщик опасливо поежился, но Нартору стало не до него. Противясь действию отравы, он, как шесть лет назад, подпустил четверых поближе и, собравши все силы, опрокинул на них тяжелый стол.

После отточенным движением выхватил меч. Нападавшие не ожидали сопротивления. Кто бы ни подослал этих четверых, он слишком понадеялся на яд и нанял не самых умелых поединщиков.

– Я Нартор Драконий Клык! – взревел он, надеясь собственным голосом вывести из оцепенения тело. – Меня побеждал только мой царь!

Он насадил одного из нападавших на меч, уйдя из-под удара второго. Третий отбежал и что-то закричал. Нартор разобрал, что царица Кшаран сулит много золота. Многие из наблюдавших за дракой повскакивали…

Как кабан псов, он раскидывал их. Гребцы тарракор, докеры и портовый сброд ничего не могли противопоставить обученному ульмийскому вельможе, командиру царской гвардии, даже опоенному отравой.