Я подхожу ближе – странно, эти двое совсем не боятся. Может, хоть с ними удастся поговорить. Никто не желает меня слушать: Энлилль слишком далек, Ламассу отстраняется все больше и больше, Деменцио и Дункан – скрытые недоброжелатели, Иненна предпочла мне другого, все остальные – пыль под ногами. А больше никого не осталось…. Голубь – и тот не захотел перемолвиться словом: выполнил задачу, отнес весточку – и улетел восвояси, несмотря на то, что внутри был полон моей крови.

Медленно захожу на террасу. Девушка поднимает глаза; в потухшем взгляде загорается искорка гнева.

– Зачем пришел? – хриплым голосом, не открывая рта, словно плетью, наотмашь бьет меня словом. – Я уже умерла. Решил насладиться содеянным?

И только тут я замечаю, насколько похожа она на Иненну. В ужасе отшатываюсь, падаю; позади – смех вездесущего мальчика. Оскалив зубы, девушка прыгает из-за стола, прижимает к земле мои руки – да так, что я не в силах пошевелиться. Подобно гарпии, возопив, вгрызается мне в горло. Кровь хлещет по мостовой, стекаясь в полноводную реку, а та, сметая все на пути, перерастает в цунами, несущееся к моему замку. Был потоп слез, теперь – первобытный океан крови.

Вдыхаю глубоко, насколько возможно. Собираюсь с силами, откидываю гарпию прочь от себя – наваждение исчезает в сумраке ночи. Ощупываю горло – ни единой царапины. Поднимаюсь. Я жив и здоров, только мозг мой, наверное, болен. Душа поражена вирусом – иначе как объяснить появление галлюцинаций?

За спиной по-прежнему шорох. Оборачиваюсь: женщина под зонтом стоит в отдаленье. Мальчик совсем рядом, подкрался бесшумно – на расстояние вытянутой руки, ножевого удара.

Глядя в пустоту его лимонно-охристых глаз, я с остервенением бросаю ему вызов:

– Твои проделки, Желтый король?

– Меня зовут Хастур.

– Ты тоже галлюцинация, очередной призрак разума?

– Естественно.

Многозначительно улыбаясь, мальчик расчесывает черную бороду. Девушка с абсентом выглядела точь-в-точь как Иненна, а это существо напоминает мне сразу двоих: Йакиака и того старика, что умер возле моих ног в больничной палате.

Все это неспроста! Я давно заметил, что усталый и больной мозг всегда ищет аналогии там, где их по определению быть не может – выстраивает ложные нейронные связи, замещает один образ другим, накладывает их друг на друга. И все лишь затем, чтобы облегчить себе восприятие. Идешь по улице – и каждый выглядит немного знакомым. Попробуйте не поспать пару суток или заболейте шизофренией – и весь мир станет для вас одной огромной семьей.

– Гарпия из «Каркозы» – твоя подруга? – шепчу я на ухо маленькой галлюцинации.