— Так и пишет: «Баба Анюта, никто не может любить Россию лучше проститутки в изгнании».

— Сильно сказано.

— Потом жил ещё один человек. Обходительный такой. Он ото всех скрывался. Он с товарищами золото КПСС заныкал. Так его КГБ из окна и выбросило.

— Ничего себе.

— Вор один беглый жил. Тоже обходительный. Вежливый. Но недолго ночевал. Ограбил какого-то крёстного отца на миллион долларов и убег.

— Бывает.

— Поэтесса жила. Гавнагардистка.

— Авангардситка?

— Во-во… Вены зубочисткой, ласточка, вскрыла. Теперь на канатчиковой даче. Ох, умная была.

— Они умные.

— Рок-певица была. В наркологической больнице теперь.

— Вот ведь как.

— И ещё этот, киллер, был. Из благородных.

— Из дворян?

— Ну, не знаю. Он так и говорил — я благородный киллер. И каждый день на работу с ружом ходил.

— И где он?

— Застрелили, ироды. Жалко, — старушка вытерла платочком глаза от навернувшихся слёз.

После ужина друзья начали военный совет в своей комнате.

— Что дальше-то? — спросил Степан.

— Будем ждать, пока я не смогу в другой мир перескочить?