— Туда, — приказал Лаврушин.

В этом провале была тьма, в которой копошились ужасы. Там ждали беглецов чудовищные адские создания. Туда не было пути.

Но и назад пути тоже не было. Лаврушин толкнул туда Степана, и он пропал в провале. За ним последовал Большой Японец. Последним уходил сам Музыкант.

Лаврушин летел в бесконечный туннель. Вокруг творилось что-то невероятное. Дикое. И ни с чем не сравнимое. Здесь властвовали порождения самых безумных кошмаров, терзавших человечество. Здесь жила кристально чистая злоба и ненависть. Здесь было собрано всё самое отвратительное и мерзкое, что создала Вселенная. Здесь жила болезненная, мерзкая, сужая воля, разщбитая на вожделение, старсть, похоть и жажду крови миллионов существ.

Чудовищные нетопыри, штурмовавшие замок, были просто мультипликационными добрыми игрушками по сравнению с кошмарами, жившими здесь.

Но вот прорезал слух визг демонов, упускающих предназначенную им добычу. И забил по ушам клёкот птиц. Пламень стерегущих ифритов не смог прожечь беглецов. Крылья чёрных птиц Тота не могли вышибить дух у тех, кто защищён вечной Музыкой Света.

— Помните! Цитадель, — донёсся улетающий вдаль голос Большого Японца…

Лаврушина ощутил, что лежит на камнях, солнце греет жаркое летнее солнце. Послышался стук копыт и грохот деревянных колёс о брусчатку. Его окатило водой из-под колёс.

Лаврушин приподнялся и увидел, как мимо промчалась пролётка.

— Где мы? — Степан огляделся, поднимаясь на ноги и отряхиваясь.

— Леший его разберёт, — только и оставалось сказать Лаврушину.

Часть пятая Музыкант играет как умеет

Часть пятая

Музыкант играет как умеет

Лаврушин походил на узника концлагеря, дорвавшегося до склада с колбасой. Он никак не мог насытится. Он наслаждался своим искусством. Его пальцы так и тянулись к инструменту, которым он, наконец, овладел. Музыка Космоса проходила через него и выплёскивалась во Вселенную через «пианино». И каждая мелодия открывала дверь в новый мир.

В каждом мире друзья проводили от нескольких минут до нескольких часов. У них была другая цель.

Торжественная, немножко мрачная, жутковатая музыка. И вот путешественники в деревянной Москве. Видны стены Кремля, практически не меняющегося под напором времени. Под ними толпится разношёрстный люд — увечные, убогие, стрельцы. Изо рта у всех пар — не май месяц, снежок уже сыпет. И вот появляется карета, окружённая конниками. По толпе проносится шёпот:

— Поехал Антихрист!

— Царевна Софья — та хоть русская.

— Бороды всем сбрил. Точно — супротив Господа пошёл. С немчурой связался.