— Сможете его извлечь?
— Даже не надейтесь! — презрительно бросил тот.
— Ну, как вам будет угодно, — ничуть не огорчился цергард, и кивнул одному из конвоиров, лица которого Бринелли до сих пор не мог разглядеть под низко надвинутым капюшоном (впрочем, он и не старался это сделать, не видел в том интереса). — Гвейран, давайте вы!
Услышав имя, Бринелли едва не вскрикнул от изумления. С тех пор, как наблюдатель Стаднецкий не вернулся с допроса, они считали его погибшим. Человек он был резкий, и не то чтобы неприятный — скорее, непонятный, какой-то очень
А он, покойничек несостоявшийся, вот где, оказывается! Стоит себе живёхонек, в чёрной, страшной форме контрразведчика! И так она ему, надо сказать, к лицу, будто всю жизнь носил!
— Что, продался, гниль болотная?! — стараясь вложить в голос максимум презрения, очень по-церангарски, будто не удостаивая предателя эпитетами земными, выругался Бринелли.
— Ага! — с широкой и злой усмешкой кивнул тот. — За тридцать пайков!
Медленно-медленно стала выползать из чёрных хлябей махина катера. Показала на секунду острый нос — и снова канула в топь. Это Бринелли, отчаянными усилиями мысли, старался остановить процесс.
— Он мне мешает, — пожаловался изменник.
— Разрешите, я ему по башке дам! — деловым тоном вызвался второй конвоир. Агарду Тапри очень хотелось быть полезным.
И Бринелли, поняв, что сопротивление бесполезно, подчинился грубой силе. Больше он уже ничего не предпринимал.
…Это Эйнер с Тапри в своё время испытали разочарование при виде неказистого летательного аппарата пришельцев. Новые зрители, начиная с группы кинохроникёров и заканчивая ликующими трибунами, были в полном восторге. Гвейран учёл прошлую ошибку, и прежде, чем утопить катер в пригородном болоте, активизировал систему очистки корпуса. Теперь космическая машина выглядела так, будто вчера с конвейера сошла. Её поверхность сверкала белым металлом, и чёрный ил стекал с неё, не оставляя ни малейшего следа.
— Прекрасно! — одобрил цергард Эйнер. — Сразу бы так! — помолчал немного, и добавил мечтательно. — Эх, был бы он ещё и круглый…
На это пришелец только руками развёл — изменить форму катера он не мог при всём своём желании.
— Ладно, и так сойдёт, — смирился с неизбежным церангар.
Легко и невесомо воспарил над топью серебристый «снаряд», унося на своём борту пришельца, двух конвоиров и цергарда Федерации. Завис на секунду над топью, и скрылся в заваленной непроглядными тучами вышине… А люди стояли, и смотрели ему вслед, не в силах отвести глаз от невероятного зрелища, молчаливые, подавленные своей сопричастностью к явлению, выходящему за пределы привычного человеческого сознания. По щекам форгарда Ломра текли слёзы, смешиваясь со струями дождя. Прошло не менее пяти минут, прежде чем он смог справиться с чувствами и дать команду к отбытию. Они видели, как взлетает космический транспорт — теперь запечатлеть для потомков его посадку. Конечно там, на месте, уже ждала наготове резервная съёмочная группа. Но Ломр был намерен всюду успеть лично.