…В принципе, Гвейран мог бы провести катер над городом на малой высоте, и это заняло бы всего несколько минут — до городского полигона было не больше половины акнара. Но Эйнер велел тянуть время, поэтому он поднял машину в стратосферу, и там они висели что-то около двадцати минут, «наслаждаясь» обществом наблюдателя Бринелли, всем своим видом выражавшего презрение к «палачам и предателям» — и не поговорить было толком напоследок. Поэтому говорили о погоде, как она не задалась. «Полны сапоги воды! Не простудиться бы!» — пожаловался Эйнер в шутку, понятную только Гвейрану. Медленно и тревожно тянулось время. Красная риска на ленте хронометра, казалось, приросла к месту, и делала вид, будто не минуты она призвана отсчитывать, а как минимум, часы. Ожидание раздражало. Хотелось действия. К чему бы оно ни вело.

И когда цергард, в очередной раз бросив взгляд на шкалу хронометра, неуверенно молвил: «Ну, пожалуй, пора…» — Гвейран рванул с места так, что у пассажиров заложило уши.

Почти в самом центре новой столицы, в некогда богатом и престижном жилом районе Спарам, было расположено это место. Оно представляло собой просторную площадь квадратной формы с закруглёнными углами. Поверхность её, когда-то тщательно выровненная и засыпанная мелким глауконитовым песком неприятного грязно-зелёного оттенка, теперь была изрыта траншеями и мелкими ямами. По периметру высились ржавые остовы ступенчатых конструкций. Когда-то они служили опорами зрительских трибун, а сама площадь являлась ни чем иным, как стадионом для зрелищных состязаний, любимых народом в имперские времена. Но пришла Война, спортивные игры и народные забавы ушли в прошлое, и стадион переоборудовали в городское стрельбище для обучения солдат из вспомогательных частей ополчения — с чёрно-жёлтыми мишенями, окопами для зимней стрельбы, вязкими лужами для стрельбы летней, и прочими тренировочными приспособлениями.

Здесь же, на Городском полигоне, проходили регулярные зачётные стрельбы для служащих Штаба, и Хрит, большой любитель спортивных зрелищ, всякий раз рассказывал Эйнеру, как весело проводил тут время до войны. Как четыре команды (по девять человек в каждой) гоняли по полю деревянный шар, стараясь забросить его каждая в свой угловой короб, как ревели люди на трибунах при каждом точном броске, как подпольные букмекеры шныряли в толпе, предлагая делать ставки на деньги — и кое-кто делал, и выигрывал целое состояние, как «во-он там за ростовыми мишенями стоял торговый лоток с холодным свежим вогом, стакан чуть не задаром наливали!»…