За этим последовал мой первый за двое суток относительно длительный разговор с Клавой.

Клаудия подтвердила мне, что это действительно её непутёвое чадо. А непутёвое оно было потому, что упорно не желало ни учиться, ни работать, имея врождённую аллергию на любую осмысленную и упорядоченную деятельность.

В последнее время я много думал об этом, но, как оказалось, даже в этом пережившем Третью мировую войну странном мире проблема предельно тупой «золотой молодёжи», которая сходит с ума от того, что ей нечего больше хотеть, вполне себе сохранилась.

Однако наибольшее раздражение у Клавы вызывало даже не это, а то, что её единственное родное дитятко некстати связалось с неким испанцем с совершенно непроизносимой для языка свежего человека фамилией Сугасогаитиа (как я понял, в машине вместе с юной Ирен был именно он). Впрочем, имя его было вполне простое и типичное, как у того мальчика, который имел обыкновение объясняться жестами – Хуан.

И ладно если бы они с Клавкиной дочерью просто предавались извращённым плотским утехам в антисанитарных условиях. Увы, но всё зашло куда дальше.

Этот самый хренов Хуан был не столько типом южного героя-любовника, сколько каким-то довольно видным функционером молодёжного крыла Коммунистической партии Испании. И в этой реальности свергшие под шумок кровавую диктатуру генералиссимуса Франко испанские коммунисты вдруг обрели невероятную крутизну, которая, тем не менее, имела ряд особенностей.

Конечно, поставки вооружения из СССР здешним испанским коммунистам были массовыми и практически неограниченными, но большая война в этой реальности до сих пор не вполне закончилась (переговоры о заключении полноценного мира, как я помнил, всё ещё шли в бразильском Сан-Паулу), и у русских было много разных важных дел, от восстановления разрушенного американскими водородными бомбами народного хозяйства до запуска на орбиту космонавтов. Соответственно, максимального содействия путём прямого ввода регулярных войск русские своим испанским друзьям сейчас, по какой-то причине, не оказывали. А без этого горячие испанские революционеры почему-то до сих пор так и не смогли ни полностью втянуть в орбиту своих классовых битв Португалию (хотя там и шла активно поддерживаемая Мадридом вялотекущая гражданская война), ни уничтожить всё ещё полностью контролирующих Испанское Марокко «недобитых франкистов». Видимо, для этого кишка у них была тонка.

Соответственно, этот полюбовничек по имени Хуан громко хвалился перед Ирен своими дерзкими, вроде бы даже нелегальными, проникновениями на территорию этого самого Испанского Марокко, где он, якобы лично, ликвидировал трёх «фашистских полковников» и даже одного «особо зловредного» прокурора, которого практически круглосуточно охраняла целая рота гражданской гвардии, и прочими, подобными же, «подвигами».