– Твои выносливые воины хорошо переносят поход, – сказал Мурена.

– Мои воины, суровые и мужественные, приспособленные к любым условиям жизни, привыкшие к строгости и простоте, с началом похода приободрились, и я вижу, что патриотический дух высок! Для римлянина государство всегда стоит выше личности!

– Должен напомнить, что духоподъемность твоих солдат находится в прямой зависимости от военной добычи, – лаконично сказал Мурена.

– Все будет! Скорым маршем, идя на Тигранакерт, мы быстро достигнем цели. Залог успеха моей армии – в организованности и дисциплине.

Не успел он это произнести, как прискакал с донесением трибун:

– Император, меня прислал легат Публий Клодий. Его второй легион хочет отклониться от маршрута и захватить ту армянскую крепость, что виднеется вдали! Они рассчитывают, что в ней есть сокровища.

– Что? – заревел Лукулл и, указав на горы Армянского Тавра, крикнул: – Там лежит крепость, овладеть которой гораздо важнее, и там несметные сокровища ждут победителей!

Трибун ускакал ни с чем, а Лукулл, взбешенный такой наглостью, произнес:

– Публий Клодий, брат Аппиуса, пользуясь тем, что он мой родственник, позволяет себе непростительные заявления. Отклониться от маршрута! Невиданная наглость! Его солдаты никогда не отличались послушанием…

Потом, успокоившись, Лукулл продолжал:

– Рим из небольшого города-государства превратился в могущественную мировую державу, под властью которой находится и Европа, и Малая Азия. Захватнические войны необходимо продолжать, так как привыкшие к богатству и роскоши римляне требуют все новых рабов, золота, денег, ресурсов. – Суровость Лукулла исчезла, и он мечтательно произнес: – Лично я коллекционирую старые книги, манускрипты и рукописи, надеюсь, эта кампания пополнит мою коллекцию, а еще я мечтаю заложить в Риме сад и на старости лет устраивать в нем праздники.

Город Антиохия-на-Оронте был окружен высокой крепостной стеной и находился на пересечении караванных путей, что позволяло ему контролировать торговлю между Востоком и Западом, в нем проживало полмиллиона человек, и этот город, став резиденцией царя Тиграна в Сирии, влиял на все исторические процессы в Малой Азии и на Ближнем Востоке. Тигран зорко следил, чтобы такое положение вещей оставалось и впредь, и всегда уделял Антиохии особое внимание, но сегодня царя занимало пророчество, которое он получил в Храме судеб.

Во дворце Селевка, ставшем теперь местом пребывания наместника армянского царя, подавали обед, и Тигран, пробуя прекрасную кухню местного повара, вел беседу со своими мудрецами.