– Темная власть не должна вернуться! – провозгласили пятеро из шести.

– Я останусь при троне и, пока смогу, буду оберегать эту залу. Вы разделитесь и унесете с собой руки, ноги и голову Неупокоенного так далеко, как только сумеете.

– Да будет так! – склонили головы пятеро из шести.

– И главное, – голос шестого зазвучал громче и настойчивее. – Никогда, слышите, ни при каких обстоятельствах не прибегайте к силе Неупокоенного. Как бы ни было трудно, сколь бы ни был велик соблазн, не пользуйтесь даже малой толикой его могущества. Верьте предостережению, которое сами же наложили на эти кристаллы. Помните: всякий раз пробуждая силу Неупокоенного, вы будите и его тоже. Это опасно.

Говоривший умолк.

– Мы помним! – ответили пятеро из шести. – Мы не забудем.

Они подняли кристаллы-саркофаги с пола. Взвалили на плечи. Кристаллы тогда были велики и тяжелы. Вмурованные в них куски плоти еще не усохли.

Каждый со своей ношей двинулся к дверям тронной залы. Пять серых фигур уходили. Одна осталась стоять у трона.

На троне в блестящем алмазном плену неподвижно сидело обезглавленное и четвертованное тело.

* * *

– А ведь я брал с них клятву, – видение рассеялось с первыми словами Кощея.

Тимофей перестал быть навьей тварью. И – хорошая новость! – паралич постепенно его отпускал. Правда, очень-очень медленно. Тимофей мог теперь вертеть головой. И чуть-чуть шевелить руками. И немного – ногами. Но все же этого мало, очень мало. Он по-прежнему был беспомощен, как выброшенная на берег рыба.

– Шесть чародеев обещали мне помочь покорить этот мир, – продолжал Кощей, – Они обещали возвести меня на трон владыки мира. И они выполнили свое обещание. Вот только о том, каков будет мой трон, в той клятве речи не шло.

Тимофей думал о другом.

«Шестеро вовсе не желали воссоединения Костей. Они хотели их разделить. Вот как было».

– Да, все было именно так, – кивнул ему Кощей.

Снова между ними шла странная беседа. Тимофей не успевал задать вопрос вслух, как уже слышал ответ на свои невысказанные мысли.

– Все было так, – повторила навья тварь. – Но, как я уже говорил, люди жадны до власти и могущества. А жадность затмевает человеческий разум. Люди прознали о силе, кроющейся в кристаллах, и им оказалось проще поверить в то, что мои слуги-чародеи перегрызлись из-за моих останков. Люди, как это часто бывает, судили о других по себе. Им не дано было понять, что кто-то, владея одним источником силы, способен отказаться от борьбы за другие. Кроме того, люди никогда не верят полностью в чужое раскаяние. Особенно в раскаяние тех, по чьей вине погибают миры. Вы, люди, в большинстве своем очень предсказуемы.