И тут как шарахнуло! Но пронесло – полетел! Я сразу пал в окоп, зажмурился, потому что Хабанеров говорил, что смотреть на взрыв нельзя, не то ослепнешь.
И вот я лежу мор… Извините, лежу лицом в грунт, и жду, когда ахнет. Жду. А оно никак не ахает. Эх, опять думаю, дурак наш фугас, небось, упал в болото и утоп без всякой детонации. Недосмотрел Хабанеров, недодумал конструкцию, недоучёл. И мне теперь лезь в болото, ищи. А я что, собака какая?!
Как вдруг:
– Эй! – прямо надо мной. – Вставай!
Встаю и вижу – а это сам Хабанеров. И он опять белый как снег. Стоит, подзорной трубой по голенищу нервно похлопывает и так же нервно говорит:
– Ушёл, мерзавец! В белый свет!
– Кто, – говорю, – ушёл?
– Как кто?! Фугас! – и тотчас к мортире подскочил, и стал в прицел смотреть, потом глянул по карте – и опять к прицелу.
Пока он так возился, собрался вокруг нас весь Генеральный Штаб, все лучшие военные умы. Судачат. Одни говорят:
– М-да, сила сильная! Как птица улетел. Куда бы это он? Хотя бы не в столицу!
А другие:
– Что наша столица! Наша – это шито-крыто. А если он в чужие навострился? Это же международный скандал!
Но третьи сразу:
– Это ещё как сказать. Может, конечно, и скандал, но, может, и славная виктория. Потому что мало ли куда?!
И действительно, мало ли! Потому что если к тем, то это очень даже славно, так им и надо, варварам. А если к другим, тогда что? Тогда нужно срочно меры! Поэтому решили так: живо, спешно, немедленно! Фельдъегерей во все концы! Военных атташе во все союзные и во враждебные дворы! Искать и узнавать!
Но не нашли и не узнали ничего. Тихо везде! Что тогда делать? А ничего, решили. Будет не тихо, тогда будет думать, а пока тихо, тоже будем тихие. Ну, и молчим всем Генеральным Штабом. Также и царице, сами понимаете, об этом злосчастном конфузе ни словечка не доложили. Она и по сей день всё на балах да маскарадах до седьмого поту прохлаждается. А наш ядрёный фугас…
Ну, да! Это всегда можно проверить. Вот хоть сегодня ночью не ложитесь спать, а выйдите во двор и посмотрите в небо. Там, астрономы говорят, замечена новая комета. Хабанеров, об этом узнав, помрачнел и сказал:
– Вот он куда, мерзавец, залетел!
И что тут ещё добавишь? Как его теперь оттуда снимешь? Да никак! Да и кто знает, что он наш? Никто. Вот и молчим, уже четвёртый год, ибо уже четвёртый год пошёл, как он в небо взлетел, но сколько ему там ещё летать, никто не знает. И куда он после упадёт, это тоже пока неизвестно. Вот тут и полысеешь ещё чище моего, ещё бы!