Шерше ля фью!

Вот как-то в одном престольном городе, напротив департамента, сбоку от гауптвахты, наискосок от ресторации, жили да поживали один светлейший князь. С виду они были весьма представительны: усы шомполами, баки вразлёт, рык барабанный и воинское звание имели полуполковник. Полуполковник он и есть полуполковник: лощёный эполет, шпоры с музыкой. А ещё они носили самый славный орден – св. Кипятон с лентой на шею. Их к нему представили за храбрость в баталии на Раскурячкином поле; там светлейший лично четырёх генералов, двунадесять мортир и двух маркитанток пленили и на одной из них впоследствии имели неосторожность жениться. Но, слава св. Кипятону, маркитантка оказалась дамой весьма непоседливой и недолго князя тиранила – сбежала с проезжим маркёром. И вот тогда-то светлейший, вернувшись к первозданной вольности, имели честь удариться в гусарские радости. Что было, по правде говоря, некоторым нарушением устава, ибо сами светлейший служили не в лёгкой, а в тяжёлой кавалерии, то бишь в кавалергардах.

Гусарские радости всем известны, мы их пересказывать не станем. Скажем лишь только, что более всех прочих почитали светлейший радости дуэльные и ломберные. Но… Вот, к примеру, дуэль. Иные станут в двадцати шагах и стреляются насмерть. Зачем? Светлейший до такого никогда не опускались. Они в дуэльном деле до такого мастерства дошли, что вражескую пулю влёт сбивали. Раз, два, три, тринадцать раз собьют, весь порох изведут, извинятся:

– Пардон, пардон! – сядут в коляску и уедут.

У них для дуэлей специальная коляска была, при коляске жеребчик, Огольцом звали. Это, значит, в честь генерал-полицмейстера графа Огольцова. Они его шибко не любили.

Ну-с… Ну а теперь ломберные дела. Съезжались к светлейшему господа все как на подбор бравые, хваткие и до того отчаянные, что спаси и сохрани Кипятон-заступник! Соберутся, в зале закроются – они к ломберу лакеев никогда не брали, сами себя шампанским обносили, – закроются, и пошла игра! С полуночи до полудня только и слышно:

– Жу-жу-жу! Жу-жу-жу! – спорят, надрываются.

То есть всё как и положено. Но вот что удивительно: никогда после этих застольных баталий светлейший ни в выигрыше, ни в проигрыше не бывали. И это меня… Гм! И это дворню тревожило: не может того быть, чтобы такой отважный герой играли по маленькой. Нечисто здесь, ох как нечисто! И всё же никто из дворни к графу Огольцову с доносом не бегал, потому как любили светлейшего за их справедливый нрав и полное попустительство в хозяйственных делах.

Вот-с… И вот однажды поутру, лишь только гости разъехались, стоят светлейший у окна и столичную жизнь сквозь лорнет наблюдают.