Капитан «Пузатика» сразу и не сообразил, что перестал запинаться. В теле ощущалась необычайная легкость, и хотелось немедленно сделать что-то замечательное, способствующее всеобщему прогрессу. Но Макнери взял себя в руки и вцепился этими самыми руками в подлокотники кресла, чтобы не натворить каких-нибудь хороших дел и тем самым нарущить равновесие Вселенной.

– Да, понимание – очень нужная штука, – кивнул Мурманский и отработанными движениями перелил часть содержимого канистры в стаканы. – Мы об этом в повседневной жизни как-то не задумываемся, а вот мне пришлось однажды задуматься. Крепко задуматься. Если хотите, могу рассказать.

– А почему бы мне и не хотеть? – удивился Макнери, чувствуя что его тело готово взлететь, словно на транспортнике вдруг наступила невесомость. – Я всегда открыт к познанию нового!

– Ну, тогда слушайте, – сказал Ярила Мурманский и отхлебнул из стакана с таким видом, словно там был не спирт, а молоко. – Реальная история, и приключилась она шесть лет назад, в девятнадцатом. Конкретного места, разумеется, указывать не буду – не имею права. Но дело было, как вы сами понимаете, в нашей Галактике. Именно мой транспортник туда, на эту планету, которую я не называю, и ходил. Финансирование уже и тогда было аховое, поэтому на борту присутствовали всего двое ученых, они же – пилоты разведочных мобилей. А когда они там совсем замотались, подключились мои ребята, Саня с Димой. Летали туда-сюда вместе с учеными. Пропадали целыми днями, возвращались в лагерь никакие… Да-а… – Мурманский вновь глотнул спирта. – Планета была обитаемой – правда, о высоком уровне развития речь не шла, – но никак они не могли добиться взаимопонимания с аборигенами. Хотя пользовались церебротрансляторами, как положено. Ученые вечерами сидели в кают-компании, обменивались мнениями – ну и я там присутствовал, спиртом их отпаивал. И дело было вот в чем: прилетают мои ученые в какое-нибудь селение, выходят из мобиля и ждут, когда к ним подойдут, окружат, примутся расспрашивать… Но не тут-то было! – Мурманский стукнул кулаком по столу. – Аборигены посмотрят на них издалека, да и возвращаются к своим делам: прополке, там, возне с сетями у озера, текущему ремонту жилищ, мытью-стрижке да разговорам друг с другом. Причем не только взрослые, но и детишки не обращают на моих ученых никакого внимания. Будто к ним каждый день экспедиции Дальразведки прилетают. Более того, трансляторы-то ловили обрывки разговоров, анализировали словарный запас – и о чем, как вы думаете, эти аборигены говорили?