— Ага, — хохочет Курт. — Посещение борделей! И с борделей тоже — налоги… Интересно только, были ли они здесь национализированы или нет.

— Кто о чем, а ты…

— Ой, прошу прощения, нежная натура. Бордели, между прочим, прибыльнейший бизнес, и если в правительстве не дураки…

— Смотрите, — вдруг говорит Капитан.

Курт замирает на полуслове, поднимает глаза, следя за указывающей на что-то рукой командира, и жестом удивления взъерошивает волосы. Нелегкая — или наоборот, весёлая — судьба местного правителя тут же становится забытой.

Из-за деревьев на противоположной стороне площади проступают здания. Покосившиеся, кривые, местами перекрученные, как отжатое белье, они вызывают мысль о землетрясении. Даже издалека видно, какие большие трещины у них на фасадах. А стоит только пройти от памятника в их сторону метров пятьсот, как начинает чувствоваться, что пологий луг площади забирает вверх.

— Это похоже на эффект от ударной волны.

— И мы идем туда, Капитан? — недоверчиво спрашивает Курт.

— Мы идем прямо. Что означает — да, туда.

— Зачем?

— Боишься натереть мозоли?

Курт хмурится на что-то тёмное, виднеющееся в узких просветах между деревьями и домами.

— Мне кажется, что дальше совсем развалины. Что там делать? Что искать?

— Эхо войны, — говорит Капитан.

— А?

— Искать эхо войны. Бомбу. То, что сбросили на этот город.

— С чего ты так уверен, что где-то там лежит бомба? Может, город повредило землетрясение. И гораздо позже, чем он умер или его покинули выжившие.

— На сейсмоопасном участке бы не стали разворачивать площадь и тем более строить высотки. Не стали бы вообще строить такой крупный город, потому что здесь равнины, а не острова, место выбирай — сколько хочешь…

— Без знаний о тектонической подвижности и прочих процессах в планетарной коре все эти рассуждения — просто пшик.

— Хватит умничать, — обрывает их Четвёртая. — Если там последствия землетрясения — ерунда. Но, если там бомба, то там и та дрянь, которая всех убила. Надо ли нам идти смотреть на неё? Ей дышать?