Капитан мнёт ботинком траву. Они уже подошли к искалеченным домам достаточно близко, чтобы можно было почувствовать, какая здесь потрескавшаяся, неровная почва.

— Блокада молчит, — наконец отвечает он. — Фон в норме, химических загрязнений нет. Если только что-то незарегистрированное, тогда да, нехорошо получится. Но так рискуют все. Все и всегда, обычное дело.

— Чувствую, мы обязательно притащим домой какую-нибудь дрянь. Тоже неучтённую…

— Не хочу в лазарет, — вздыхает Лучик.

— Каждая группа хоть раз да притаскивала, даже из кратковременных рейдов. А мы здесь уже полдня. Вдохнули и впитали всё, что было, даже если ничего и не было. Карантин нас ждет стопроцентно, а вот интерес, будучи не утолён, потом больно ездит по совести вкупе с невыполненными обязанностями исследователя-первопроходца…

— Кэп, — удивляется Курт. — На тебя это совсем не похоже. Ты здоров?

Он тянет руку, чтобы шутливо пощупать чужой лоб. Капитан досадливо уклоняется.

— Я старею, — ворчливо бросает он. — И постепенно становлюсь легкомысленен. Маразм у каждого свой. Неужели вы этим не воспользуетесь?

Курт пожимает плечами.

— Тогда я, чур, первый.

Канцлеру он сначала не особо понравился.

— Вы, юноша, слишком себе на уме. Хмуритесь, думаете. И всё молчком. Ваш отец в вашем возрасте держался намного проще. Мы с ним были на одном потоке, хоть и факультеты разные…

Но талантам Капитана старик дал совсем другую оценку.

— Тем не менее, я не могу не признать ваши академические баллы. Такой результат на моей памяти был лишь единожды. С этого дня вы приняты в гвардию. Будущее, юноша, у вас самое что ни на есть перспективное. Если по ошибке не испортите.

Сначала молодой гвардеец, как все, учился подчинению. Но как-то решил, что планка должна быть во всём, и начистил морду одному лейтенанту, любившему прохаживаться по родословной. Отсидев шесть суток в карцере, а после — отбыв месяц на общественных работах, Капитан вернулся, но уже в другой корпус. Там его стали учить командовать.

— Один в один Эйдзи. Преемственность. Матушку тронуть не дал… А мать — что такое? Страна! Будет офицером немалых чинов. Ну кто бы сомневался, в самом-то деле…

Капитан, в те апрельские дни ещё не капитан, а сержант гвардии, спрашивал:

— Господин Вандермейер, вы были военным?

— Нет, никогда. Я юрист… А выгляжу?