– Рыжий!

– Что?

– Аскольд, а почему у тебя половина лица синяя?

– Да ведь это ты, Том, ворвался ко мне, сбив с ног, так, что я разлил мои чернила, которыми писал, а иногда даже рисовал картины.

– Извини, Аскольд, во-первых, если бы не дело, я бы не потревожил твоё творческое уединение, а во-вторых, ты хоть знаешь свою массу? Это не я тебя сбил с ног! Это ты, как мамонт, запрыгнул на меня, и я не смог сохранить равновесие.

– Да уж, парень… но ты должен всё-таки понять меня. Я спокойно лёг спать, поужинав и положив бумагу и перья с чернилами на столик. А тут ты врываешься ко мне, да ещё и с ужасным демоном, который, видно, выбрался прямиком из ада. Ты хоть разглядел его, Том? Как он выглядел? Как же мы будем рассказывать нашим товарищам, с кем нам пришлось столкнуться?

– Не знаю… – растерялся Том. – Я как-то не подумал об этом.

Аскольд положил на плечо юноши здоровенную руку.

– Ладно, не расстраивайся. Что-нибудь придумаем. Но откуда ты тут взялся, Том? Тебя Бартез прислал мне на выручку?

– Нет. Я сам был узником этой тюрьмы, пока в мою камеру вдруг не постучался один человек.

– Человек?

– Так я познакомился с ним. Он и научил меня, как тебя найти и как нам сбежать из этого замка.

– Том, если ты мне не снишься сейчас, то это самая прекрасная новость за всю мою жизнь. Давай скорее делай то, чему тебя научил этот благородный джентльмен, и уберёмся уже отсюда. А то, что он тебя научил немножко колдовать, я видел. Хоть ты и прикрыл глаза, когда открывал замки, Том, они светились зелёными огнями. Такими же огнями, какими северные ведьмы рисуют картины в ночном небе моего родного Ледяного Сторума.

– Но я не могу сейчас сразу вытащить нас.

– Почему не можешь? Ты что, хочешь напоследок ещё раз насладиться ночлегом в этом изысканном отеле?

– Да нет… Просто тот человек сказал, что… Что колдовать надо, когда ты уснёшь…

– Ну ты даёшь, Том! Тебе что, мнение какого-то случайно встреченного преступника дороже мнения старого друга? А ещё говорил, что проспорил мне бочку эля!

– Аскольд.

– Что Аскольд? Уже полсотни лет Аскольдом меня зовут…

– Это не я проиграл тогда бочку.