– Нужно будет тут все исправить. Мне требовалось без проволочек переговорить с вами, но Ларас – славная женщина и с кухней и кладовыми управляется лучше некуда.

Найнив фыркнула и пробубнила, адресуя свои слова ладоням и ручке вертела:

– Ларас – прокисший кусок сала, а вот ложкой своей ловко управляется.

Девушка думала, что бормотала лишь себе под нос, однако услышала, как в ответ ей тихонько рассмеялась Амерлин.

– Да ты, дитя мое, прекрасный знаток человеческих душ и характеров. В родной деревне ты, верно, была неплохой Мудрой. Так вот, именно Ларас явилась к Шириам выяснить, сколько же можно держать вас троих на самой тяжкой и грязной работе, не давая поблажек. Да еще заявила, что не станет пособничать в том, чтобы подрывать здоровье и дух молодых девушек, и не важно, что я прикажу. Хорошо же ты судишь о людях, дитя мое.

В эту минуту на кухню вернулась Ларас и, не решаясь вступить в собственные владения, встала в дверях. Амерлин пошла ей навстречу, сменив строгие взоры из-под нахмуренных бровей на улыбку.

– Похоже, Ларас, тут замечательный порядок, – громко, чтобы слышала вся кухня, произнесла Амерлин. – У тебя все на местах и все как полагается. Следует тебя вознаградить. Думаю, мне нужно будет придать званию госпожи кухни официальный статус.

Лицо толстухи задрожало: беспокойство сменилось потрясением, а затем она стала просто лучиться удовольствием. Когда Амерлин стремительным шагом покинула кухню, Ларас широко и радостно улыбалась. Однако стоило ей перевести взгляд с удаляющейся спины Амерлин обратно на своих работниц, как ее лицо снова приняло хмурое выражение. Словно по волшебству, кухня тут же пришла в движение. Мрачный взгляд Ларас остановился на Найнив.

Вновь вращая вертел, Найнив попыталась улыбнуться толстухе.

Хмурясь все больше, Ларас принялась похлопывать себя ложкой по бедру, по-видимому позабыв, как только что употребила ее по прямому назначению. Ложка оставляла жирные пятна на белизне фартука.

«Буду улыбаться ей, пусть даже мне смерть грозит», – думала Найнив, хотя, чтобы удержать улыбку, ей пришлось сцепить зубы.

В дверях появились Эгвейн и Илэйн. Они страдальчески морщились и вытирали рот рукавами. Под взором Ларас они поспешили обратно к вертелу и возобновили прерванные занятия.

– Мыло, – невнятно пробубнила Илэйн, – на вкус ужасная гадость!

Эгвейн содрогнулась и зачерпнула ложкой соус с противня под жарким.

– Найнив, если ты сейчас скажешь мне, что Амерлин велела нам остаться тут, то я просто-напросто взвою. Я уже и вправду готова удрать.

– Закончим мыть посуду и сразу отправляемся в путь, – известила подруг Найнив, – только забежим к себе в комнаты, пожитки заберем.