Ничего не ответив, я стряхнул с себя ослабевшие руки хранительниц и поднялся в карету. Сумки лежали на одной из скамей. Там же была Тласолтеотль, меч Яна и мой старый инквизиторский клинок. С некоторой нерешительностью ухватившись за рукоять двуручника, я прикрыл глаза, чувствуя, как металл насвистывает легкую песню скуки. Забросив ремни сумок на плечо, я выбрался из кареты, проскользнув мимо замершей на месте старухи.

— Как ее зовут? — спросил Ян, с неуверенностью глянув на оставшуюся позади.

— Называй ее мамой.

Мы с южанином направлялись к домику. Он был расположен на холме неподалеку, в окружении мрачных сосен. Когда-то там, возможно, жил лесничий. А, может, мелкий торговец, из числа тех, что любили селиться вдоль крупных дорог, привлекая внимание не только путешественников, но и чего-то похуже. В любом случае, дома в таких местах быстро пустели.

Дверь была скрипучей, но что-то изнутри мешало открыть ее до конца, потому ночь осталась непотревоженной звуками ржавых петель. Я прошел первым, наступив в полумраке на хрустящее запястье. Кости высохли, разваливались. Видно, сюда давно никто не ходил. Может, сначала отпугивал запах мертвеца; а потом — вид костей в проеме двери. В любом случае, ее мешал открыть не труп. Кто-то перед смертью страстно хотел забаррикадироваться, потому сдвинул шкаф со старыми книгами.

— Что мы здесь будем делать?

— Разогреем камин, устроимся у огня, отогреем тела.

— Ты спать не хочешь?

Бросив взгляд на кольцо, я покачал головой.

Огонь весело затрещал на старых поленьях, иссушенных и поеденных термитами. А может, чем-нибудь еще. Пока Ян грел свою пищу, я оттащил мертвеца за ноги и оставил лежать в углу. Его череп сохранил на себе дыру от сильного удара.

Паук медленно спускался на нити перед моим лицом. Я подул, и волосатое тело загнуло лапки, затрещав среди углей. Запах подгоревшего картофеля смешался с вонью.

— Ты не голоден? — спросил Ян, проглатывая картошку вместе с почерневшей кожурой.

Я не ответил, уткнув взгляд в огонь.

— Не волнуешься за маму?

— Ее стерегут.

— Те статуи? Мне кажется, они ничего сделать не смогут.

Поведя плечом, на котором остались следы крови, я промолчал.

— Ты сегодня особенно молчаливый.

Огонь с треском рухнул вместе с переломившимся поленом.

— А я ведь даже и не поблагодарил тебя за спасение.