– Этих убрать с глаз долой, – махнув в сторону неудачливых защитников, приказал он, – а этих, – жесткий, оледеневший взгляд остановился на оставшейся четверке Советников, – этих сковать в самые крепкие кандалы и приковать в самой глубокой темнице. Я разберусь с ними позже. Сарринала найти! Из-под земли достать! – с хрустом сжав кулаки, выдохнул Октарис. – Я должен позаботится о брате, – склонив голову, тише добавил он.

– Отнесу его в покои моего отца, – дождавшись, когда вокруг него останутся лишь с десяток воинов да Эран с Эллией, словно самому себе, прошептал Трис.

– Нет! Подожди! – высвободившись из рук Эйраниэля, девушка упала на колени рядом с еще теплым телом предводителя и подняла на Повелителя горящие надеждой глаза. – Я совсем забыла… вот… сейчас!

Под удивленными взглядами окруживших ее демонов, Эля дрожащими от лихорадочного возбуждения руками кое-как сумела расстегнуть ворот курки и торопливо сорвала с шеи подаренную Релианом цепочку.

Лунный алмаз, радужно сверкая точеными гранями, качнулся в ее пальцах. Сжав драгоценную капельку в ладони, девушка быстро разорвала окровавленную одежду Бранда и, что-то прошептав в пустоту, вдавила альрион в неподвижную грудь напротив застывшего сердца.

«Пожалуйста, пусть это сработает, – капля за каплей вливая в прохладный камень светлую силу своего дара, молила она Богов. – Ну же! Вернись! Давай же! Еще не поздно!»

– Танайя, ты ничего не сможешь сделать, – спустя минуту опустилась ей на плечо теплая рука Октариса. – Он ушел.

– Нет! Он обещал! Он сказал, что это спасет… Пожалуйста! – до крови закусив губу, Эля, не сдерживая более наполняющую ее магию, направила сияющий поток энергии в радужную каплю альриона.

Удар… еле ощутимый… заставил ее неподвижно застыть, прислушиваясь к еще неверному, редкому, но все больше набирающему силу биению сердца. Парализованное смертью тело дрогнуло под девичьими ладонями, когда опавшие легкие с трудом приняли в себя первую живительную порцию воздуха.

Не веря себе, демоны и готовый кинуться на помощь любимой эльф завороженно смотрели, как медленно поднимается и опадает в такт дыханию грудь предводителя, на которой не осталось и следа от страшной раны, как неуверенно, словно после долгого сна, силятся распахнуться еще затуманенные тьмой глаза, как едва уловимо скребут по черному мрамору согнутые пальцы.

– Танайя… – с безумной нежностью обхватив плечи осунувшейся от усталости девушки, Октарис помог ей подняться на ноги. Пытливо, борясь с желанием заключить эльфийку в железные объятия, он посмотрел в чуть потускневшие глаза: – Почему?