Мгновенно ощетинившиеся мечами демоны согласно загудели.

– Отзови своих псов, я согласен, – обреченно выпрямился Барух.

Глава 46. Сарринал

Глава 46. Сарринал

Втолкнув последнего пленника в парадную залу императорского дворца, где должен был состояться решающий поединок, воины молча рассредоточились вокруг, зорко наблюдая за происходящим.

– До последней капли крови, – отсалютовал Октарису Барух, замирая напротив брата.

– Ну уж нет, ты не отделаешься так легко, братец, – сбрасывая куртку и оставаясь в одной тонкой рубашке, ехидно оскалился демон, – моя победа станет лишь началом твоих мучений.

– Твоя победа? Ты все так же самонадеян, – гулко расхохотался лже-император. – однажды мне уже удалось повергнуть тебя. Ничто не помешает мне сделать то же самое и сейчас!

– Вот только теперь я не настолько доверчив, чтобы повернуться спиной к тебе или твоим лакеям, – взмахнув устрашающе взвизгнувшим в настороженной тишине клинком, Октарис крадущимися шагами двинулся вокруг подобравшегося кузена.

Первый пробный выпад Баруха, с быстротой молнии скользнув к груди Повелителя, лишь бесполезно рассек сгустившийся от напряжения воздух, но с этой минуты осторожное кружение превратилось в настоящую пляску смерти.

Противники ничем не уступали друг другу, с легкостью нанося и парируя стремительные удары, но один из них с холодной яростью мстил за разрушенное наследие, за мучительно долгие годы заточения, за смерть друзей и верных соратников, а второй… второй с отчаянной решимостью отстаивал свою жизнь.

Яркая на белом батисте рубашки кровь сочилась из многочисленных мелких порезов на теле Октариса, но Баруху приходилось куда хуже. Пот градом катил по его лицу, смешиваясь с алой юшкой из длинного пореза на щеке – плата Повелителя за изувеченное лицо молочного брата, – левая рука плетью висела вдоль тела, причиняя мучительную боль от разрубленных сухожилий, а на груди, обнажая вывороченную плоть, белела ребрами глубокая рана. Но демон, чудовищным усилием воли удерживая рвущееся прочь из исковерканного тела сознание, упрямо стоял на ногах, с трудом отбиваясь от жалящих, но уже не опасных атак Октариса.

Последний раз задрожал рассекаемый жадным клинком воздух над головой Повелителя, и, не сумев оттолкнуть свое неповоротливое в непредотвратимо наступающем беспамятстве тело с пути смазанной стальной полосы, Барух упал на колени. Выпавший из безвольно раскрывшейся ладони меч, звеня по мраморным плитам ассамблейного зала, отлетел прочь.

– Ты победил, – хриплым прерывистым шепотом признал он свое поражение, последним усилием гордо поднимая голову. Мутный, отрешенно-покорный взгляд едва сфокусировался на стоящей перед ним фигуре брата: – Убей меня.