– Не я, – покачал головой Повелитель, – а тот, чей народ ты так безуспешно пытался уничтожить. – Чуть повернув голову в сторону застывшего рядом Эйраниэля, Октарис положил руку на плечо эльфа: – Ты пытался стереть их землю с лица Лидении, но теперь пришел его черед взывать к справедливости Богов. И сдается мне, они будут не на твоей стороне.

– Эльф?! Ты лжешь! Он не может быть эльфом! Их жалкая раса побоится моего отмщения.

– Ты обвиняешь нас в трусости?! – сбросив ладонь Повелителя, Эран с ненавистью шагнул вперед. В янтарных глазах эльфа плескалась такая дикая ярость, что Барух невольно отшатнулся. – Но ведь это ты прятался за спинами своих воинов, отсиживаясь во дворце, пока демоны гибли один за другим по прихоти лживого императора!

– Глупый эльфеныш! – сжав ладонь на эфесе висящего на бедре меча, самозванец с лязгом выхватил клинок из ножен. – Ты поплатишься за оскорбление! Я с радостью убью тебя!

– Стой! – вскинув ладонь, остановил его Октарис. – Барух, оглянись. За твоей спиной никого не осталось, твои стражники уже сложили оружие, а Советники, – взглянув в сторону окруженных его воинами ближайших приспешников брата, он со странным сожалением покачал головой, – больше не смогут тебе помочь.

Неожиданно для себя подчинившись властному тону Повелителя, Барух обернулся. Воспользовавшись тем, что внимание защитников отвлекло появление лже-императора, нападавшие, почти не встретив сопротивления, быстро обезоружили стражу и, уже без опаски, плотным полукругом отсекли мрачных от собственного бессилия Советников от спасительного выхода.

– Не надо, Сарринал, – заметив, как высокий, с хищно-узким лицом демон попытался незаметно вытащить спрятанный за голенищем кинжал, покачал головой Октарис, – не давай мне повод убить тебя прямо сейчас.

«Сарринал!» – испепеляющий взгляд Эллии прочно приклеился к жестокому, словно выкованному из бруска закаленной стали лицу Сарринала. В темно-гиацинтовых глазах почти незаметно для остальных, сдерживаемое лишь железной волей Первого Советника, плескалось тщательно скрываемое бешенство, но девушка отчетливо видела, как раздуваются его ноздри, как дрожат скрывающие злой блеск ресницы, как презрительно кривятся тонкие обескровленные губы ее отца.

Раздраженно передернув плечами, демон, отбросив бесполезное оружие, позволил себя связать.

«Вот он…», – тот, кто убил маму… равнодушное чудовище, чьей игрушкой стала юная Лиэнлиаль. Уснувшая за прошедшее время ненависть жарким огнем вспыхнула в душе Эли, сжигая последние крохи самообладания. Сжимающие рукояти клинков ладони моментально взмокли от напряжения, а долго сдерживаемое дыхание вырвалось из ноющей груди судорожным всхлипом. К счастью или разочарованию, но именно это спасло юную эльфийку от необдуманного нападения – обернувшись, Эран мгновенно проследил за обжигающим взглядом любимой и, отбросив собственные эмоции в сторону, мягко прижал девушку к себе: