– Марина, как ты себя чувствуешь? – склоняется над ней Гарет.

Пытаясь отдышаться, шелки поднимает и опускает голову. Каждое движение даётся ей с трудом.

Наконец она встаёт на ноги. Теперь Марина куда больше напоминает воительницу амазов, нежели худенькую, беззащитную девушку, какой была совсем недавно. Набросив одежду, она перекидывает через плечо серебристую тюленью шкуру.

Марина подходит к Гарету и, привстав на цыпочки, нежно гладит его по щеке. Гарет счастливо улыбается, но у глаз залегли тонкие морщинки. Он понимает: для них с Мариной это начало конца.

Марина делает шаг назад, одной рукой опираясь на плечо Гарета, а другой придерживая тюленью шкуру.

– Ну а теперь, – говорит она, оскалив в хищной улыбке острые зубы, – мы спасём всех шелки в Гарднерии.

Глава 9. Равноденствие

Глава 9. Равноденствие

– Разве тебе не надо готовиться к экзаменам?

Строгий голос Дианы вырывает меня из тревожной задумчивости. Похоже, я давно уже сижу на кровати, сжимая в руках кружку с горячим чаем и потеряв счёт времени. Не понимаю, как Диане удаётся сосредоточиться на учёбе. Я открывала учебники, пыталась читать, но формулы лекарств испарялись из моей памяти, как птицы из распахнутой клетки. Голова у меня идёт кругом от беспокойства.

Рейф, Тристан и Гарет отправились исследовать три гарднерийские таверны, в которых держат шелки. Эти заведения стоят не на столичной площади, они укрыты в лесах, неподалёку от границы с Верпасией. К моему удивлению, Клив Сорен неожиданно предложил Айвену съездить с ним в единственную таверну в Кельтании, где тоже держат шелки.

Они разъехались вчера утром, ещё до рассвета, набив карманы гилдерами – подарок щедрой королевы Алкайи – и пачками портретов Марины, её сестры, подруг и знакомых, которые нарисовала Винтер, покопавшись в памяти нашей шелки. Ещё они приготовили изображения амазов, освобождающих шелки и провожающих их к океану – этакий наглядный план спасения, который собираются продемонстрировать шелки в тавернах.

Ариэль бродит у камина, то и дело бросая в огонь пылающие шарики, вырастающие в её ладонях. С каждым днём она набирается сил. Ариэль по-прежнему сторонится меня, и мы почти не разговариваем, однако прежней враждебности в ней нет. Она стала более уравновешенной. Крылья икаритки теперь гладкие, блестящие, а глаза сияют уверенностью. Наблюдать за этими переменами невыразимо приятно.

Марина терпеливо сидит рядом с Винтер. Серебристая тюленья шкура лежит у неё на плече, мерцая в отблесках пламени вместе с прядями серебристых волос. Её лицо застыло от напряжения; не помню, чтобы сегодня шелки хоть раз поела.