Он так настойчиво смотрит мне в глаза, что у меня вспыхивают румянцем щёки. В ответ я снова обнимаю его за шею, его руки обвивают мою талию, притягивают меня ближе, а его пламя, презрев границы, неудержимо тянется к моим линиям огня.

Коснувшись губами его щеки, я ласково шепчу ему на ухо:

– С днём рождения, Айвен.

Склонив голову набок, он смотрит на меня сияющими золотом глазами. Его огонь вспыхивает с новой силой.

Я знаю: он хочет меня поцеловать.

Время останавливается, всё замирает, слышны лишь удары моего сердца. Айвен упрямо гасит своё пламя, раздосадованно отводя глаза и стиснув зубы. Ничего не происходит, и я разочарованно вздыхаю.

– Я пойду к Винтер, – произносит Айвен, не выпуская меня из объятий.

Что тут ответить? Мне сейчас так грустно и одиноко, даже рядом с ним.

– Эллорен… я… – прерывисто начинает он, видимо, ощутив охватившую меня печаль.

– Не надо, – качаю я головой, осторожно выбираясь из его объятий. – Не объясняй. Знаешь, иногда так просто… забыть обо всём.

Он гладит меня по щеке, и в его глазах мелькает решимость. Он тоже готов забыть обо всём. Как и я.

– Иди к Винтер, – подталкиваю я Айвена к двери, пытаясь не обращать внимание на грызущую моё сердце боль. – И думай о шелки. А не о нас.

Резко кивнув на прощание, он уходит.

Следующим возвращается Тристан. По его лицу, как обычно, ни о чём нельзя догадаться. Однако вокруг глаз залегли тонкие морщинки, и взгляд стал напряжённым, что бывает, только если Тристан чем-то очень расстроен. Непринуждённым тоном он рассказывает то, что я уже слышала от Айвена и Гарета, и садится рядом с Винтер.

Марина стоит у окна вместе с Дианой и Гаретом, они что-то негромко обсуждают. В голосе шелки то и дело проскальзывают высокие горестные нотки, Диана и Гарет обнимают её, пытаясь утешить.

Айвен садится рядом со мной у камина и долго, не мигая, смотрит на огонь. Я перебираю в памяти рассказы Айвена, Гарета и Тристана, и перед глазами встают ужасные картины, а в душе клокочет гнев. Когда по моей щеке скатывается горячая слезинка, Айвен обнимает меня, и я прерывисто вздыхаю. Смахнув слёзы, я кладу голову ему на плечо, и мы смотрим, как Ариэль бросает в камин огненные шары.

Проходит ещё час – и наконец возвращается Рейф.

Едва увидев старшего брата, я понимаю – случилось что-то плохое. Непривычными, скованными движениями он стряхивает с куртки снег. Диана тоже почувствовала неладное. Она настороженно приближается к Рейфу, пристально его рассматривает, едва ли не обнюхивает.

– Рейф, что произошло? – спрашиваю я.