Возможно, то, что я пробыл здесь меньше, чем в музее, говорит что-то обо мне. Не знаю, какие выводы можно сделать о человеке, который часами готов разглядывать картину с изображением цветов и при этом не обращать внимания на цветы живые, – но я из таких. Возможно, я подспудно ожидал, что здесь из кустов на меня бросится змея и ужалит в пятку или появится один из инфернальных СОПов. Спустившись на девять уровней вниз, я оказался на нижнем этаже сада, по форме напоминавшем замочную скважину. Лестница упиралась в круглый центр, от которого под террасами тянулся одинокий коридор.

К ветвям над моей головой цеплялись орхидеи, где-то пел жаворонок. Искусственный солнечный свет падал из маленьких отверстий в крыше, мозаика на полу была предательски скользкой из-за псевдодождя. В воздухе стоял насыщенный аромат цветов и неизвестных мне фруктов. Внимательно осмотрев все заросшие зеленью уровни, я убедился, что, кроме меня, здесь никого нет, и прицепил меч на пояс.

Коридор, как и потолок надо мной, был из неотесанного бледного камня, словно вспотевшего от жары. Оказавшись так низко, я решил, что приближаюсь к уровню подземного моря, о котором говорил Юмэ, и не удивился бы, если бы тоннель привел меня к берегам «Плутоновых озер»[23].

Но на пути оказалась лишь очередная дверь.

Как и дверь в пирамиду, она была из резного металла. Барельеф изображал огромное раскидистое дерево, с которого спускались две змеи. Их тела переплетались в двойную спираль, хвосты обвивались вокруг ствола, а клыки глубоко вонзались в тело склонившегося перед деревом человека. Изображение возбудило во мне нездоровое восхищение, и я простоял довольно долго, водя пальцами по рельефу. Вдруг краем глаза я заметил свет и, обернувшись, увидел, что светится переключатель. Он был не похожим на другие – голографическим, а не механическим. Без особой надежды я двинул его вверх и услышал запрос идентификации.

Расстроившись, но не удивившись, я вернулся по коридору к лестнице.

Там меня поджидал Юмэ.

Точнее, я решил, что это Юмэ. На самом деле мне было неизвестно, сколько големов прислуживало Вечному. Их скучные, серые, бесполые тела были одинаковыми. Латунные механизмы – тоже. Белые маски с черными глазами и золотой плакучей филигранью.

– Лорд Марло, ваша трапеза готова, – сообщил андроид привычным патрицианским тоном.

Учитывая, сколько времени прошло с тех пор, как мои спутники отправились обратно на «Мистраль», под трапезой подразумевался ужин.

Было ли это лишь предлогом? Появление андроида как раз тогда, когда я обнаружил колодец и сады, было слишком своевременным для совпадения. Я чувствовал, что за мной присматривают, как за шаловливым ребенком. Я всегда ощущал это во дворце Кхарна.