– Прошу тебя, Рин, – встревоженно покосился на нее Катай. – Не глупи. Сейчас гесперианцы отступают, потому что истощены и слишком многое вложили в войну на континенте, до которого им нет никакого дела. Они поставили не на ту сторону и проиграли. Сейчас они просто зализывают раны. Но если ты спалишь убегающих женщин и детей, они могут и передумать.

– Все удовольствие испортил, – буркнула Венка.

Рин вздохнула:

– Терпеть не могу, когда ты прав.

И она позволила кораблям беспрепятственно выйти из гавани. Пусть гесперианцы думают, по крайней мере пока, что она не затаила против них обиду. Что ее интересы не простираются за границы Никанской империи. Пусть считают, что им ничего не грозит.

А когда они будут пребывать в самодовольной уверенности, когда будут убеждены, что грязная и глупая никанка не представляет угрозы, вот тогда она нанесет удар.

* * *

Теперь предстояло занять дворец.

Во дворце царил разгром. Огромные расписные двери были распахнуты, коридоры усыпаны разбитыми вазами, упавшими из набитых наспех повозок с добром. Из большого зала в центре дворца исчезла почти вся мебель, остались лишь гобелены на стенах, слишком тяжелые, чтобы сдернуть их и унести.

В дальнем конце зала висел портрет семьи Инь. Рин немного постояла перед ним, вглядываясь в лица людей, которые когда-то воображали себя правителями империи.

Ткач изобразил их с впечатляющей точностью. Когда они стояли рядом, фамильное сходство особенно бросалось в глаза. У всех были высокие скулы, брови дугой и точеные подбородки. Ни один не улыбался, даже дети смотрели на пустой зал с одинаковым высокомерием и презрением.

Поначалу Рин спутала Цзиньчжу с Нэчжей, но потом поняла, что стоящие справа от отца юноша и девушка – перворожденные близнецы, Цзиньчжа и Мучжа. Нэчжа стоял слева от отца, угрюмый и одинокий. Гобелен, должно быть, соткали много лет назад – здесь Нэчжа был еще ребенком, едва достающим отцу до пояса. У правого края стояла Инь Саихара с младенцем на руках. Видимо, с Минчжей – погибшим младшим братом, которого сожрал Дракон.

Всего за год от прекрасной семьи почти никого не осталось. Цзиньчжу захватили в плен на озере Боян и превратили в начинку для пирожков. Обугленные останки Вайшры не отличить от головешек его сожженного флота. Мучжа, как говорят, утонула, когда на Арлонг напал Дракон. А Нэчжа сломлен и побежден, раб своих гесперианских хозяев.

В приливе мстительной ненависти Рин хотелось лично прервать этот род.

Но правительница Саихара избежала справедливой кары. Увидев знамена входящей в город армии южан, она бросилась с самой высокой башни дворца. Ее хрупкие кости разбились, как фарфор, упав на площадь для казней, она последовала древней традиции, когда знатная женщина умирает вместе со своей династией.