Рин сообщили, что в последние дни жители Арлонга возненавидели Саихару. Ни для кого не было секретом, как семья Инь наживалась на гражданской войне, когда все остальные обнищали. Мучжа, сестра Нэчжи, разбогатела, сводя гесперианских купцов с влиятельными торговцами, наводнившими дворец.

Когда Саихара вернулась из путешествия по Гесперии, оказалось, что она вместе с Мучжей выбросила огромные партии никанских товаров на гесперианские рынки, пока все остальные в панике скупали провизию в ожидании голода.

Жители Арлонга призвали Нэчжу наказать мать и сестру, но он лишь исключил их из правительства. С тех пор Нэчжу начали называть не Молодым маршалом, а Сынком-дуралеем, его мать же в народе прозвали Шлюхой Запада. В последнее время народ так громко требовал ее наказать, что, если бы армия южан не вломилась в ворота Арлонга, Саихару могла бы разорвать в клочья разъяренная толпа.

– Казалось бы, она должна была сбежать вместе с гесперианцами, – сказал Катай, когда они стояли на балконе второго этажа, наблюдая, как слуги отскребают кровь Саихары со ступеней. Ее тело лежало ниже, без всякого почтения завернутое в тряпку. Рин собиралась набить тряпку камнями и бросить труп в гавань, на корм рыбам. – Мне казалось, они-то ее любили.

– Думаю, о ней просто забыли, – сказала Рин. – Предпочли спасать собственные шкуры.

Вполне возможно. Опасаясь народного гнева, гесперианцы не осмелились вывезти ненавистную Саихару из города.

И не имело значения, что Саихара бегло говорила по-геспериански и молилась Творцу или что полжизни вела себя как гесперианка. В конце концов она осталась никанкой, представительницей низшей расы, а гесперианцев волнуют только себе подобные.

Прилегающие коридоры были набиты сокровищами, которые посрамили бы Цзиньчжоу. Рин уже десятки раз ходила по этим коридорам по дороге в кабинет Вайшры, но никогда не осмеливалась остановиться и посмотреть внимательнее. В то время ее завораживало одно только соседство с этими предметами, сверкающими принадлежностями древней элиты, в гости к которой ее по каким-то причинам пригласили.

Теперь в этих коридорах ее охватило совсем другое чувство – ведь она знала, что все здесь принадлежит ей.

– Смотри, – Катай показал на очень старый, сверкающий шлем. – Он вроде бы принадлежал Красному императору.

– Быть такого не может.

– Прочитай табличку.

Шлем и впрямь выглядел достаточно древним. В передней части был инкрустирован нефрит. Она покрутила шлем в руке и примерила. Он был неприятно холодным и слишком тяжелым. Рин быстро сняла шлем.

– Не представляю, как можно в таком драться.