Иштеребинт

Проиграть – значит прекратить свое существование в Игре, сделаться как бы мертвым. Но так как Игра всегда остается одной и той же, возродиться может только выживший. Мертвые возвращаются в качестве незнакомцев.

Начало осени, 20 год Новой империи (4132 год Бивня), Иштеребинт

Ишариол. O высокий оплот!

Как же славился ты! Своими шелками, своими кольчугами, своими песнями, своими ишроями, подбоченясь, верхом, а не на колесницах, выезжавшими на войну. Сыновья всех Обителей Эарвы съезжались к твоим сказочным вратам, дабы вымолить знание твоих ремесел. Лишь в Кил-Ауджасе насчитывалось больше жителей, и только Сиоль, дом Первородный, мог похвалиться более утонченными познаниями и большей боевой славой.

Как ярко горели твои глазки! Какие толпы собирались на перекрестках твоих! Как уносил воздух разговоры и музыку! И здесь, на Главной террасе, превращенной в колоссальный чертог, посреди которого проходил Великий колодец Ингресс – само нутро Хтоника, здесь было больше движения и жизни, чем в любом другом уголке Иштеребинта. Все стены покрывала белая эмаль, и блеск ее гнал прочь всякую тень, доносил сияние в каждый угол. Выкрашенные в черный цвет клети висели на нимилевых цепях, некоторые из них соединялись с причалами чугунными трапами, другие же, размером с речную баржу, поднимались и опускались. Подъемщики вели свою несмолкающую песнь, стоя каждый на корме своего судна. Небо, такое далекое, казалось булавочной головкой в головокружительной вышине, мерцая над Ингрессом как второй Гвоздь Небес, словно отражение Священной Бездны там – в поднебесье. Повсюду движение. Толпы заполняют Причальный ярус. Зеваки попивают ликеры, стоя на своих балконах. Вереницы эмвама снуют туда и сюда по транспортным коридорам, загружают и разгружают висящие корабли. Щелчки кнутов, беспечный хохот. Шмелиное жужжание инджорских лютней.

Женщины и дети смеются.

Клак… Клак… Клак…

Овдовевшие отцы кричат.

Но как? Взгляд короля-верующего метался вдоль и поперек опустошенной Главной террасы, по стенам ее, прежде гладким и увешанным гирляндами, но теперь изрытым неуместными изображениями. И это Иштеребинт! Прижимая Сорвила рукой к левому боку, Ойнарал влек его между мечущихся, изъеденных грибком теней. Как может быть явью подобный кошмар? Сорвил покрутил головой, заметив в ровном свете Холола толпу существ еще более ожесточенных, похожих на ощипанных птиц, устроившихся на мусорных кучах, усеивавших грязное болото, в которое превратился причал. Главная терраса над их головами еще комкала отдававшийся жуткими отголосками плач, жаркими пальцами втискивая его в уши юного короля.