Однако Ойнарал стоял рядом и держал его за плечо, дожидаясь, когда успокоится движение клети, превратившееся в колебания маятника, затихавшие за счет натяжения цепи. Сорвил с ужасом и отвращением взирал на бесформенную кучу, в которую превратился несчастный, упавший на мертвых свиней. Ладонь этого нелюдя каким-то невероятным образом отлетела к его ногам, пальцы на ней были сложены словно для письма.
Все это время Перевозчик держался за цепь рядом с собой, раскачиваясь вместе с ней так, что казалось, будто он остается на месте, а палуба ходит ходуном под его ногами. Но при всей хаотичности движения его судна он ни разу не нарушил мелодию своей песни.
И тогда бежали они в жестокий Чертог, В крепость, стены которой не подвластны временам года…– Что происходит? – вскричал Сорвил. – Они прыгают сами?
– Нет, – возразил Ойнарал, снова внимательно вглядывавшийся в пустоту над ними. – Это не самоубийцы.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что они – нелюди.
– То есть? Ты хочешь сказать, что нелюди способны отказаться от своего достоинства, но не от жизни?
– И от достоинства, и от всего остального! – воскликнул нелюдь, лицо его исказили отчаяние и горе. – Нас давно уже не было бы в живых – и Иштеребинт превратился бы в вонючий склеп! – если бы наша природа допускала самоубийство!
Члены его словно превратились в солому, сердце отчаянно стучало. Сорвил мог лишь озираться по сторонам и сетовать на все это безумие, что с самого начала сопровождало весь его поход в обществе Сервы и Моэнгхуса!
– Если они не прыгают, тогда получается… – Он помедлил, обдумывая жуткую альтернативу. – Тогда получается, что их сталкивают?
Ойнарал строго посмотрел на него, а затем перевел взгляд наверх, низины и возвышенности его лица заливал пронзительный свет.
– Значит, их столкнули? – настаивал Сорвил. – А не мог ли Нин’килджирас каким-то образом проведать о нашем предприятии?
Ойнарал хранил молчание, как и прежде, стараясь не смотреть на Сорвила.
– Мы достигли Кьюлнимиля, – сказал он таким тоном, словно подводил какие-то итоги. – Великой копи Ишариольской… – Скульптурные черты его лица искривились. – Скоро доберемся до озера.
Ложный король-верующий в разочаровании отвернулся от нелюдя. Милость, так сказал сику. Он спасет себя, держась в благословенной тени своего спутника, последовав тем путем, что Ятвер назначила сыну Харвила, юноше, которому предначертано стать убийцей аспект-императора. Но разве же это милость – оказаться в глухой пропасти среди столь мерзких и отвратительных ужасов? И уж если на то пошло, он был обязан своей жизнью Ойнаралу, а не наоборот!