— Ты идешь не туда, — сказала Эла.

Мать остановилась.

— Разве дом Глашатая не возле площади?

— Собрание назначено в кабинете епископа.

Впервые мать посмотрела Эле прямо в глаза.

— Что вы хотите сделать со мной, ты и Глашатай?

— Мы пытаемся спасти Миро, — ответила Эла. — И колонию Лузитании, если сможем.

— Ведешь меня в паучье логово…

— Епископ должен быть на нашей стороне, или…

— На нашей стороне! Когда ты говоришь «мы», ты имеешь в виду себя и Глашатая? Думаешь, я не заметила? Он переманил к себе всех моих детей, одного за другим…

— Он никого не переманивал!

— Он переманил вас, потому что почему-то знает, что вы хотите услышать.

— Нет, он не льстец, — сказала Эла. — Он не говорит то, что мы хотим услышать. Просто мы знаем, что он говорит правду. Он завоевал не нашу любовь, мама, а наше доверие.

— Мне никогда не доставалось того, что вы отдаете ему.

— Мы хотели, мама.

На этот раз Эла не отступила перед пронизывающим, подчиняющим взглядом матери. Мать не выдержала сама, отвела взгляд, а потом вновь посмотрела на Элу со слезами на глазах.

— Я хотела сказать вам, — мать говорила не о своих файлах. — Когда я видела, как вы ненавидите его, я хотела сказать: «Он не ваш отец, ваш отец добрый человек».

— Ну почему ты не сказала нам сама?

В глазах матери появились огоньки гнева.

— Он хотел, но я не позволила.