– Как и физика, – ухмыльнулся его собеседник. Через мгновение он добавил уже более трезво: – Во всяком случае, не та область физики, которой я занимаюсь. Я надеюсь сделать ее точной. Поэтому я и здесь. Поэтому мы все здесь.

Первое знакомство с Эдвардом Англси повергло доктора в шок. Он увидел перед собой голову, пару рук и прямой пристальный взгляд синих глаз. Все остальное казалось чем-то размытым, погруженным в инвалидное кресло.

– Биофизик по образованию, – сказал Викен Корнелиусу, – изучал атмосферные споры на земной станции еще в юности, затем произошел несчастный случай, его сильно придавило, так что ни один орган ниже грудной клетки теперь не жизнеспособен. Весьма раздражительный тип, поэтому не торопитесь при работе с ним и будьте аккуратнее.

Сидя на краешке стула в пункте управления эсопроектором, Корнелиус понял, что Викен явно преуменьшал истинное положение дел.

Англси безо всяких церемоний ел и говорил одновременно, да так, что щупальца кресла непрерывно убирали и подтирали за ним.

– У меня нет другого выхода, – сказал он, – это идиотское место живет по земному времени. У них тут, видите ли, Гринвич. А Юпитер – это другое. Мне нужно быть здесь, когда Джо проснется, чтобы я успел взять управление на себя.

– Разве никто не может вас заменить? – спросил Корнелиус.

– Ага, сейчас! – Англси взял кусок протеина и помахал им перед собеседником. Поскольку английский, официальный язык станции, был для него родным, он мог яростно и метко сыпать английскими словами. – Послушайте. Вы когда-нибудь занимались терапевтическим эсоконтролем? Не просто слушать или даже поддерживать связь, а именно фактический педагогический контроль?

– Нет, не занимался. Для этого требуется природный талант. К примеру, такой, как у вас, – Корнелиус улыбнулся. Его маленькая лесть совершенно не удалась, и изуродованное шрамами лицо собеседника даже не дрогнуло. – Я предполагаю, что вы имеете в виду что-то вроде… хм… повторного обучения нервной системы парализованного ребенка!

– Да, да. Достаточно подходящий пример. А пытался ли кто-нибудь подавить личность этого ребенка, взять все, так сказать, в свои руки?

– Господи, конечно же нет!

– Даже в рамках научного эксперимента? – Англси ухмыльнулся. – Разве какой-нибудь оператор эсопроектора никогда не пытался наполнить ум ребенка своими собственными мыслями? Ну же, Корнелиус, я никому вас не выдам.

– Что ж… вы же понимаете, что это не в моей компетенции, – псионик отвел глаза и уставился на ничем не примечательный циферблат прибора, – однако я слышал что-то о… Ладно, да, были попытки воздействия в крайних, патологических случаях… чтобы принудительно избавить пациента от иллюзий…