Тим последовал за Гектором к двери, затем обернулся.

— Тебя ведь зовут не Ник, верно?

Мальчик задумался, а потом сказал.

— Пока что Ник.

— Не позволяй ему двигаться, — сказал Тим Энни. — Если вздумает, крикни меня. — И обратился к окровавленному мальчику, который выглядел очень маленьким и истерзанным: — Мы побеседуем с тобой, когда я вернусь. Договорились?

Мальчик обдумал это, затем устало кивнул.

— Думаю, придётся.

2

Когда мужчины ушли, Сирота Энни нашла пару чистых тряпок в корзине под раковиной. Она смочила их в холодной воде и одну, крепко отжав, протянула мальчику.

— Приложу это к своему уху.

Люк так и сделал. Ухо защипало. Другой тряпкой она воспользовалась, чтобы вытереть кровь с его лица — с такой нежностью, что он подумал о своей матери. Энни остановилась и спросила — с такой же нежностью, — почему он плачет.

— Скучаю по маме.

— Держу пари, она тоже по тебе скучает.

— Нет, если только её сознание не продолжает каким-то образом существовать после смерти. Мне бы хотело в это верить, но практические исследования показывают, что так не бывает.

— Продолжает? О, несомненно. — Энни подошла к раковине и начала споласкивать тряпку, которой вытирала кровь. — Некоторые говорят, что души не проявляют никакого интереса к земным делам — не больше, чем мы заботимся о муравьях, но я не из их числа. Я считаю, что душам не всё равно. Жаль, что её не стало, сынок.

— Как вы думаете, их любовь тоже продолжается? — Мысль была дурацкой, он знал это, но по-хорошему дурацкой.

— Конечно. Любовь не умирает вместе с земной оболочкой, сынок. Это совершенно смехотворное предположение. Давно её не стало?

— Может, месяц назад, может, шесть недель. Я потерял ход времени. Их убили, меня похитили. Я знаю, в это трудно поверить…