Придя сюда, мы сделали нашу жизнь независимой. Мы как старейшины племени на Северном полюсе, которые уходят на плавучие льдины, когда больше не могут охотиться. Уходят на обочину и не обременяют своей жизнью более производительных и эффективных».

Он не был глупым. Напомнил мне моего дедушку, который умер, когда я был еще ребенком. Рак. Он запустил его, решил умереть быстро под инфузионным насосом, вводящим обезболивающее по нажатию кнопки. Его кремировали и развеяли, так что он не оставил и следа в этом мире, как будто никогда и не жил. Мой дедушка, Зейди Фрэнк, не был глупым, просто ничего из себя не представлял. Он пытался сделать что-то для моей мамы, пытался накопить немного средств, чтобы она смогла начать свою жизнь, занимал деньги, чтобы она закончила школу, всю свою жизнь вкалывал на двух работах. Я никогда не работал по сорок часов в неделю, разве что только в какие-нибудь авральные дни, а дедушка работал по восемьдесят часов в неделю, тратя большую часть заработанных денег на такси, когда спешил с одной смены на другую, а также на обеды в столовых на своих предприятиях, так как не мог добраться до дому, чтобы приготовить себе завтрак, обед и ужин.

Этот же старик вовсе не выглядел немощным, однако ему было уже семьдесят, и его ни за что бы не приняли на работу. Здесь он жил уже десять лет. Ему нравилось работать своими руками, – когда я только пришел, он проверил, как я справляюсь с производственной системой, показал мне документацию и далеко запрятанные меню для экспертов. Практически наставник, вот только наставник – это тот, кто может руководить, а этот старик не смог бы возглавить даже поход за мороженым в ближайший магазин.

Мы начали спорить. Постепенно перешли с дружеской пикировки на повышенные тона. Не причинять никому неудобств означало, что дефолтный мир оставит их в покое. «Мы никому не вредим, не пытаемся получить социальные пособия, не настаиваем на бесплатном медицинском страховании или пособиях и льготах для ветеранов, а также не стремимся получать социальное обеспечение. Мы не сидим ни у кого на шее, не стоим ни у кого на пути. Просто ждем смерти и пытаемся при этом не дышать слишком громко. Зачем им сюда приходить? Зачем закрывать нас в тюрьму, тратить средства на содержание узников, если можно просто оставить нас в покое?

Я старался доходчиво объяснить все так, чтобы он понял. Чтобы он увидел, если они не дадут сдачи, когда на них наедут, в следующий раз дефолтный мир наедет на них еще круче. Попытался сказать ему, что они самовольно заселились не на самой плохой земле и когда-нибудь кого-нибудь она обязательно заинтересует из-за минералов, или права проезда, или просто из-за видов, которые не должно портить какое-то отжившее свое старичье. Если дефолтный мир понимал, что там им никто не окажет сопротивления, он первым прибежит сюда. Дефолтный мир их даже не заметит, просто отправит бульдозеры, которые сровняют все с землей.