Я знаю, Лимпопо, что ты ненавидишь все эти дела, однако одной из причин, почему мне нравилась такая система, была ее честность. Когда ты говорил, люди слушали, потому что ты работал, не покладая рук, и не давал спуску другим. Когда мы делаем по-твоему, все выходит лучше, чем если мы делаем все иначе. Так что, если никто не говорит: «Лимпопо у нас здесь самая большая шишка, поэтому будем делать, что она скажет», это еще не значит, что это неправда или вообще является секретом. Это просто дает предположительно эгалитарную основу для нашей совместной жизни.

Уже некоторое время они стояли на месте. Он никак не мог отдышаться. Оставалось преодолеть еще один подъем и дойти до трактора. Он мог бы поехать на составе, а остальные могли бы поменять аккумуляторы. У Лимпопо болело плечо в том месте, где на него опирался Джимми. Она скрыла свое раздражение, зная, что оно вызвано, скорее всего, холодом, напряжением и истощением, а не дерзостью того, что он сейчас сказал. Она посмотрела на Итакдалее, тот вернул ей взгляд, телеметрия его лица передавалась в ее скафандр, поэтому она могла видеть его выражение в ложных цветах прибора ночного видения. Он был красивым, ее возлюбленный и лучший друг. Сострадательный, умный и в то же время никого никогда не осуждавший, в нем было все, о чем она только могла мечтать. Сейчас выражение его лица было любознательно-загадочным, появлявшимся в самых непонятных ситуациях, к примеру, когда он в первый раз возник в ее жизни, или сейчас, в этой ледяной тьме.

– Джимми… – начала она, но тут Итакдалее бросился на нее, сбил на землю, увлекая за собой и Джимми. Вся масса Итакдалее, такая знакомая и в то же время не вызывающая сейчас ничего, кроме тревоги, полностью закрыла ее от мира, он что-то кричал, и его голос раздавался через включенные наружные динамики его скафандра, а также по внутренней связи:

– Не стреляйте!

Она вытянула шею и увидела две белые светящиеся фигуры, наставившие на них оружие. На стволах были большие мушки с раструбом. Они равнодушно нацелили оружие на нее, и все в ее скафандре мгновенно прекратило работать. Краем глаза она заметила аналитическую инфографику в скафандре Итакдалее, которая была попыткой пройти самостоятельное аварийное тестирование при включении, но затем погасла и она.

Внутри скафандра было темно, холодно и одиноко. Что-то заскрипело, когда Итакдалее попытался двинуться, находясь сверху, скафандр терся о скафандр, и этот звук казался неприятно громким по сравнению с ужасающим безмолвием. Ей показалось, что она почувствовала или увидела ногу в снегу, одетую в такой же снегоступ, как у нее.