Чтение в одиночестве, увлечение идиотской игрой в телепатию, когда она притворялась, что знает, о чем думали люди, потому что якобы читала слова, проносившиеся из мозга одного человека в мозг другого, позволяли ей побороть то чувство, что она променяла бесконечный плен в бункере своего отца на принудительную изоляцию беглянки.

Она попыталась проанализировать это чувство и пришла к признанию этого поворота ее жизненного пути. Жить как Затяжка, ни с кем не разговаривать, пытаться как можно меньше оставлять следов в этом мире. Надя стала ее ролевой моделью; наемница и ее невероятная бдительность, которая требовала от тебя не только внимательности, но и отсутствия на месте. Чем больше она практиковалась, тем более естественной становилась действительность, за исключением приступов паники, когда она пыталась понять, не теряет ли она себя за этой искусственной личиной. Это было так неприятно, что она обрадовалась, когда они спустились и скрылись за деревянным фасадом будки охранника.

Теперь она сидела здесь, смотрела на ставшие уже такими нечастыми для нее утренние лучи солнца на своей коже и наблюдала за похабной улыбкой Нади. Она боролась с тем, чтобы не вступить в решительную борьбу с этой реальностью.

Ласка жадно пила свое шампанское, вкус которого ей никогда не нравился, а теперь, когда она вкусила жизнь в стране ушельцев, стал просто отвратительным: формула ширпотребной зубной пасты и неприятный, нечистый запах утреннего дыхания. Однако когда пузырьки и сладкая, холодная кислотность омыли ей язык и отрыжка вышла из носа, забавно обжигая углекислым газом, она вдруг стала очень остро воспринимать реальность. Она вспомнила те времена, когда пила напоказ предложенное ей шампанское на различных семейных мероприятиях, затем вкус белого кукурузного затора, который она с Сетом и Губертом Итакдалее потягивали, когда сбегали из дома ее отца, все то пиво и водку, которую они сделали в «Б и Б», а затем…

– Я свободна?

– Дорогуша, ты свободна ничуть не меньше, чем любой человек в этом мире.

Затяжка, нет, Ласка поняла, что Надя была пьяна, и пила уже довольно давно, с момента, когда ушла к какому-то своему тайнику, где держала шампанское. Она никогда не видела Надю в таком состоянии. Та была практически неуклюжей! Не сказать, чтобы от нее не исходило ощущение молниеносной смерти, просто эта молниеносная смерть казалась теперь веселой и даже сексуальной.

– Поздравляю, – она поставила свой бокал с шампанским, потерла глаза и ощутила знакомое и внезапное раздражение от контактных линз. Импульсивно она вытащила линзы, свернула их пальцами как козявки и отбросила прочь, мигая слезящимися глазами, пока снова не стала четко видеть. Контактные линзы были оптически нейтральными, однако разница была безошибочно очевидной. Надя забавно смотрела на нее: темно-коричневая кожа, пятна в линиях на ее ладонях, изгиб ее локтя. Она тоже улыбалась.