Как сомнамбула Илья прошел сквозь неровный строй, стараясь ничего не задеть. Добравшись до середины прохода, со всех сторон окруженный застывшими фигурами, он, сам себя удивив, испытал какой-то животный ужас, и готов был бежать оттуда, сломя голову, лишь бы самому не окаменеть среди статуй, не видеть бесконечную чреду теней, которым они были свидетелями, не слышать шепот сгинувших поколений. Разум его на мгновение помутился, так что он — случайный комок живого среди каменного безмолвия — упал на колени и зажмурился.

Какое-то время он стоял так, стараясь уцепиться за нить рассудка, пока птичий свист за окнами не привел его снова в чувства. Стоило вновь посмотреть туда, на цветной витраж, озаренный солнцем, — морок расточился, на его месте осталась лишь эта запруженная как трамвай зала, полная старых статуй, забытая на полу газета и терпкий запах каменной пыли.

— Я рехнулся! — громко сказал он сам себе, и резко с вызовом распрямился, угодив теменем в свиток какого-то римского протектора, недовольного восстаниями плебеев.

Илья погрозил протектору кулаком (видимо, от лица всех плебеев), и пошел дальше, наметив целью темную высокую дверь в конце — сестру той, через которую оказался здесь.

— Как пить дать, она заперта еще с семнадцатого, и за ней — мумия старого графа у карточного стола, — бодро сказал он, решив, что разговор с собой — лучший способ поддержать сокрушенный дух.

Душевные масти горожан вообще пребывают в хроническом авитаминозе, а тут еще эти полеты во времени и дворцовые тайные коридоры…

— Подумать только, — качал головой Илья, всматриваясь в диковинного грифона, — да все, что выставлено там наверху, не стоит сотой доли того, что брошено здесь как ненужный хлам. С ума сойти! Идиоты!

Тут он живо представил бесформенную, словно вылепленную из глины фигуру Вскотского в черном нахохленном пиджаке. На фоне напряженного торса дискобола, созданного древним гением, она напоминала…

— На кого же он похож, этот Вскотский?.. На глиняного голема, вот на кого! — заключил Илья. — «Господин Горшок». Истукан с газетной вырезкой в башке вместо заклинаний142. Долой ублюдка с престола! — пророкотал он, задрав голову, и тут же оглянулся, не в силах отделаться от мысли, что пара-другая статуй над ним презрительно усмехнулись.

Пройдя галерею, он обнаружил, что и там дверь не заперта, а за нею находится просторный кабинет с кладовкой, заполненной всяким хламом, с разбитыми фаянсовыми удобствами. Высокие окна кабинета не были изгажены фанерой, все стекла, хотя и грязные, стояли на месте, отчего Илья испытал необъяснимую радость — хоть что-то посреди этой разрухи оставалось в порядке! Сквозь них проступали кроны, внутренний двор покоем с заросшей плиткой, и облезлый забор, рассекавший его надвое, — символ так и не начатого ремонта.