Тут что-то щелкнуло в сознании М., и он резко с чудовищной силой схватил верхнего жильца, бросив его как тюк через всю прихожую. Затем встал над ним, уперев руки в бока, с таким лицом, что незваный гость решил за лучшее проглотить подоспевшее ругательство и остался сидеть на энциклопедии, служившей подушкой М..

— Я. Не. Шумел. Ясно?! Убирайтесь вон! Иначе я сам позову милицию! — взревел он, с удовольствием ощущая, как гнев очищает разум. — У меня вообще бронь от комиссариата! — выпалил М., решив добить противника, сам не представляя, какая-такая у него бронь.

Однако угроза подействовала, потому что Бердых, поджав губы, встал и молча пошел вон из квартиры.

— Утром напишу заявление, — тихо, но внятно произнес М., с удовольствием отметив, как дернулись плечи скандалиста, будто в загривок ему угодило камнем.

Выпроводив бесноватого соседа, он сел на табурет, чтобы успокоиться.

За окном светлело. По улице с шумом пронеслась конка — лихач присвистнул, натянув вожжи. Раздался собачий лай. Совсем скоро заскребут дворники — хоть беги: он терпеть не мог всех этих скребуще-шуршащих звуков, наматывающих на кулак нервы. М. встал и с силой захлопнул форточку.

Как это бывает у людей нервического склада натуры, чувства опустошенности и крайнего измождения сменились у М. жаждой срочного действия, которому первый выход — в словах. Он вбежал в переднюю, снял и вновь повесил пальто, замер, собрался с мыслями и убедительно выдал мойке, провожая взглядом каплю воды:

— Затеряться во времени проще, чем где-нибудь еще! Ибо, — вздел он указательный палец, — времени больше, чем суши и моря совместно взятых. Больше любого мыслимого пространства. Да.

На этом мысль оборвалась. Монолог, достойный Римского Форума, прекратился, смусоленный в самокрутку нищенского подвальчика. Тени проезжавших машин волочились и вздрагивали на стенах.

Постояв с одухотворенным лицом минуту, он продолжил, расхаживая туда-сюда, словно маятник, отрастивший ноги:

— Секунда сильнее и вместительнее всего! Она, даже невесомая ее часть, исчезающе-крохотный осколок, отражает все как в гигантском зеркале. Это…

Тут он снова сбился. Невидимый собеседник пытливо всмотрелся в его лицо, а затем, не дождавшись продолжения речи, занялся своими делами, плюнув на философские измышления явно сумасшедшего человека.

М. выдохнул, раздувая щеки, и вышел вон из квартиры, оставив открытой дверь.

Фуражка в пустоте

Фуражка в пустоте

Над медленно вращавшимся островком поднималась заря. Ее источник — искра в чернилах космоса — находился так далеко, что наверняка уже не существовал, выгорев миллиарды лет назад и распавшись в прах. Красноватый след последней звезды высвечивал холодные, не знавшие ветров дюны, над которыми словно безумный дух носился их господин. Ни один телескоп не различил бы в черном небе ни огонька, но Кэ мог видеть почти незримое, слышать шорох самой вселенной, стряхивающей крошки за край.