Анька поскользнулась, и полетела на палубу, и вскочила мгновением раньше, чем кто-нибудь успел на нее наступить, и заорала уже потом, задним числом — и увидела.

Марьяна никуда не бежала.

Палуба — теперь, после падения, Анька видела это четко, а раньше казалось, что обман зрения — была накренена, словно покатая детская горка. Шезлонги, столы, зонтики — все это съезжало вниз, точь-в-точь как тот бокал, правда, оно становилось заметным, лишь когда чуть-чуть прореживалась толпа. А люди метались, скользили, спотыкались, валились друг на друга, как костяшки домино, и кто-то уже не вставал, — а Марьяна стояла среди всего этого, утвердившись на чуть расставленных ногах, как серфингист на волне, и смотрела. Так, будто находилась совсем в другом месте. Дура.

Анька разозлилась и даже перестала бояться. Рванула напролом, выставив локти перед грудью. Парео за что-то зацепилось, разорвалось почему-то с оглушительным треском, перекрывшим все другие звуки, какая-то острая дрянь проехалась по голой ноге, раздирая кожу. Аньку несколько раз толкнули, послали многоэтажно — все-таки в такие круизы, успела подумать она, отправляется в основном наш народ, — она и сама послала кого-то, и даже двинула одного козла по морде, сдвигая с дороги, и в конце концом прорвалась.

— Марьянка!..

— Ань, — отозвалась она совершенно спокойно. — Почему это, как ты думаешь?

— Блин, понятия не имею! Налетели на какой-нибудь айсберг… Чего ты тут торчишь, пошли!

— На айсберг? — Марьяна хихикнула. — Здесь?

— Ну, на этот, коралловый риф… Бежим!!!

— Куда?

Анька огляделась по сторонам. Бежать, конечно, надо было к шлюпкам, по она понятия не имела, где это и как они вообще выглядят. Народ тоже ничего не соображал, метался хаотично, броуновски, периодически бросаясь толпами то в одну, то в другую сторону. Надо было держаться возле папика, с нарастающей паникой пожалела она, он хотя бы приблизительно знал, что к чему…

— Не похоже на столкновение, — сказала Марьяна. — Скорее, что-то сломалось внутри.

— Да какая тебе разница, блин?!!

— Или наоборот.

Это бессмысленное «наоборот» было для Аньки уже слишком. Она схватила Марьяну за руку, дернула на себя — без разницы, куда бежать, лишь бы вообще бежать, спасаться, двигаться! — и в этот момент, срезонировав с ее движением, снова сотрясся лайнер, и они повалились на чьи-то тела, покатились бесформенной кучей по накрененной палубе. И по крайней мере на минуту стало ясно, что именно делать: как можно скорее встать на ноги, потому что иначе — все. Оттолкнувшись от чего-то скользкого и мягкого, Анька вскочила, а Марьяна, конечно, нет, ее протащило несколько метров в общем потоке, полном обломков, вопящих морд и уже окровавленных рук и ног. Анька попыталась побежать следом, но шевелящееся месиво тел вязало ноги, не давало сделать ни шагу.