– Какая красота!

Впервые с тех пор, как прошла науку Ингварн, Дайрин затосковала по настоящему зрению. В ней вспыхнуло желание видеть. Краски – ощутив под пальцами сотканную полоску, она прониклась ощущением цвета. А вот сама мастерица виделась ей лишь снующими с нечеловеческой быстротой тонкими руками.

– Можешь сделать подобное – ты, называющая себя ткачихой?

– Такую тонкую работу – не могу, – честно ответила Дайрин. – Мои руки никогда не касались подобного.

– Протяни свои руки. – Этот приказ исходил не от проводника – от другого разума.

Девушка протянула ладони вперед, растопырила пальцы. Что-то легче пуха скользнуло по каждому пальцу, погладило ей ладони.

– И правда, ты ткачиха – на свой манер. Зачем ты пришла к нам, женщина?

– Я хочу учиться. – Дайрин глубоко вздохнула. Что значат теперь замыслы Видрута? Это – много важнее. – Я хочу учиться у тех, кто способен создать такое.

Она все еще не вставала с колен, ждала. Стоящие рядом что-то обсуждали, но смысла переговоров она не могла ухватить ни глазами, ни разумом. Если эти ткачихи примут ее, зачем ей возвращаться к Видруту? План Ротара? Он слишком ненадежен. Если она заслужит приязнь этих существ, они укроют ее от любого зла, которым грозят ей сородичи.

– Руки у тебя неуклюжие, глаз нет. – Ее словно кнутом обожгли. – Посмотрим, что ты можешь, женщина.

В руку ей сунули челнок. Дайрин тщательно изучила его на ощупь. Форма была не совсем привычной, но ей подходила и такая. Потом так же, на ощупь, она изучила плетение на станке. И уто́к, и основа были очень тонки, но, собравшись, она сумела их «увидеть». И потихоньку принялась ткать, хотя дело продвигалось медленно, и полвершка ткани, сотканные ею, разительно отличались от готового шелка.

Когда руки стали дрожать, огорченная девушка села на пятки. Всю ее гордость за прежнюю работу как рукой сняло. Перед этими мастерицами она напоминала себе маленького ребенка, впервые взявшего в руки челнок.

Но, отвлекшись от работы и позволив себе вновь ощутить стоявших рядом, она не уловила в них ожидаемого презрения. Они скорее были удивлены.

– Быть может, ты и сумеешь научиться, – произнес в ее сознании властный голос. – Если захочешь.

Дайрин поспешно обернулась в ту сторону, откуда, как ей казалось, пришла мысль.

– Очень хочу, Великая!

– Да будет так. Но ты начнешь с нашей молодью, потому что ты еще не ткачиха.

– Не спорю!

Девушка горестно ощупала сотканную ею полоску.

Если Видрут ждет, что она вернется к нему в руки, она только плечами пожмет. И Ротар пусть займется капитаном и своими заботами. Для нее главным было заслужить одобрение этих ткачих.