И Уилл не мог остановить его, хотя именно он – должен был. И если не остановит, то противник будет продолжать брать, брать, брать, пока всё в мире не будет принадлежать ему или не умрёт…

Уилл приблизился к Киприану, желая сказать, что будет сражаться с ним спиной к спине, сражаться за Чертог – место, в котором удалось хотя бы ненадолго, но почувствовать себя в безопасности.

– Ты не один, Киприан.

Послушник вздрогнул, но тотчас же унял дрожь. «Подготовка Хранителей, – подумал Уилл. – Держать клинок крепко, до боли в руках, чтобы кончик меча не шевельнулся».

– Я должен был остаться здесь, с ними, – проговорил Киприан. – Должен был… – …погибнуть с ними, – вот что услышал Уилл. – Я не должен был стать последним. Только не я.

Киприан не дрогнул, но говорил хрипло, выдавая: он не знал, что делать. Всю свою жизнь послушник пытался достичь совершенства в мастерстве Хранителей: следовал правилам, шлифовал навыки, безукоризненно соблюдал дисциплину… и вдруг всё это исчезло. Что собой представлял Хранитель без законов, без традиций, без своего ордена?

– Ты слышал, что говорила Старейшина, – возразил Уилл. – Тьма никогда не будет полной, покуда горит хотя бы одна звезда.

Киприан обернулся. В своих старинных одеждах, с длинными волосами, обрамлявшими лицо, он казался частью этого древнего места, как одна из прекрасных статуй. Глаза послушника расширились, словно слова Уилла задели что-то глубоко внутри, но в следующий миг с искажённым лицом он произнёс:

– Посмотри наверх, – слова звучали горько.

Уилл проследил за взглядом собеседника, силясь различить что-либо, но видел лишь пустую внешнюю стену.

Киприан развернулся и зашагал прочь. Грейс вышла во двор.

– Пусть идёт, – проговорила она. – Киприан родился в этом Чертоге и считал это место целым миром.

Взгляд адептки тоже был прикован к стенам.

– Что он имел в виду? – спросил Уилл. – Когда сказал: «Посмотри наверх».

– Последнее Пламя, – объяснила Грейс. – Оно горело с самого дня основания Чертога и являлось символом надежды для всех Хранителей.

Девушка с грустью улыбнулась. Уилл вспомнил, как смотрел в окно на огонь в самую первую ночь, когда только оказался здесь. Светоч надежды, символ безопасности. Внутри стало пусто, а голова закружилась, когда юноша снова перевёл взгляд на зубчатые стены и не увидел света – лишь камни и пустое небо.

Грейс вздохнула:

– Теперь Пламя угасло…