Но это был Роберт – обычный человек. Выражение, застывшее на его лице, не могло принадлежать никому иному.
Девону стало интересно, кем выглядел со стороны он сам. Ничего не было сломано, но опухший глаз закрылся, а губы казались раздутыми, бесформенными. Кепи осталось на месте, как и рваная одежда. Захотелось сказать гостю: «На меня напали шестеро».
– Кто это сделал? – спросил Роберт.
– Неважно. Я сам об этом позабочусь, – говорить с распухшими губами было трудно.
– Я знаю, ты в чём-то замешан. Что бы там ни было…
– Это тебя не касается.
Роберт сел рядом на кровати и, помолчав, произнёс:
– Тебе необязательно рассказывать. Об этом я не прошу.
Так глупо, но присутствие гостя вызвало прилив благодарности, которая в следующий миг сменилась волной гнева. Человек причинял боль, и человек же помогал. Люди заполонили этот мир, их присутствие удушало. Если Роберт будет пытаться утешить Девона, тот уйдёт на другой конец комнаты, а попробует дотронуться – и вовсе сбежит.
Но собеседник просто сидел рядом достаточно долго, чтобы гнев понемногу утих, и осталось лишь сбивавшее с толку присутствие человека рядом. Это нарушало негласное соглашение, которое в течение десяти лет было исключительно профессиональным: торговец слоновой костью и его клерк. И всё же Девон с замешательством понимал: если бы он увидел Роберта в одиночестве и в том же состоянии, то сделал бы то же самое.
– Со мной всё в порядке, – с усилием проговорил юноша. – На мне всё быстро заживает.
– Знаю… У меня есть кое-что для тебя.
Роберт в самом деле что-то принёс: завёрнутый в ткань предмет длиной с две мужских руки. Наверное, зонтик в футляре. Подарок пригодился бы чуть раньше, когда шёл дождь.
Гость развязал шнур и развернул пакет. Казалось, комната качнулась – Девон увидел тускло мерцавший лакированный чёрный ларец с двумя филигранными застёжками, похожий на футляр для музыкального инструмента, и с изумлением посмотрел на Роберта. Тот встретил взгляд спокойно – ни требований, ни ожиданий, ни удивления, ни предвкушения реакции на свой подарок.
Правда обнажалась, и второй раз за вечер Девон почувствовал, что на него смотрят и
– «Я охотился на единорогов только в библиотеках», – тихо процитировал мужчина.
Девон подумал о минувших десяти годах их сотрудничества – десяти годах, за которые торговец успел постареть, а его клерк остался таким же: пятнадцатилетним юношей с низко надвинутым на лоб кепи.