– Как ты его достал? – спросил Девон, не в состоянии пошевелиться и не убирая неподвижных рук с лакированного ларца.

– Саймон Креншоу – не единственный, кто умеет добывать у других редкие предметы.

Девон с усилием посмотрел на ларец, наблюдая, как пальцы сами по себе, точно чужие, открыли замочки и распахнули крышку.

Учитывая, как изменилось всё вокруг, так странно было увидеть рог прежним: совершенным, белоснежным, прямым, красиво изогнутым. Ничего другого больше не осталось – ни упоительного галопа по снегу, ни ветра, игравшего в гриве, ни гордого изгиба шеи.

– Мне очень жаль, что с тобой сотворили такое.

– Это случилось очень давно. – Девон смотрел на рог и слышал собственный голос словно со стороны.

– Я подумал, а можно ли его восстановить?

– То есть, можно ли прикрепить обратно? – Юноша посмотрел на Роберта и снова ощутил то сбивавшее с толку чувство. – Нет. Но я всё равно рад получить его обратно.

Не сказать, чтобы лампы в комнате горели слишком ярко, но света хватало, чтобы разглядеть все детали. Обстановка казалась почти интимной. Серьёзный взгляд Роберта… беспомощность перед лицом правды… Девон медленно поднял руку, стянул кепи и уронил его на ковёр. Теперь тайн не осталось. Сердце стучало оглушительно громко. Чувствуя себя нагим и уязвимым, юноша замер, как в ожидании удара.

– Есть ли другие? – спросил Роберт.

– Нет. Я последний.

– Значит, ты очень одинок… – Девон уставился на собеседника, сжимая рог в руке так крепко, что побелели костяшки. Роберт же добавил: – В чём бы ты ни был замешан, если тебе что-то понадобится – я помогу.

Девон прикрыл глаза, потом снова посмотрел на торговца и ответил:

– Ты не хочешь этого делать.

Стены комнаты, казалось, смыкались вокруг него. Кровь в висках пульсировала. Должно быть, Роберт знал уже давно. Несмотря на все предосторожности, за десять лет Девон мог инстинктивно провести рукой по лбу или опустить голову на спинку кресла, чтобы вздремнуть. Или кепи могло съехать, обнажив бугорок, скрытый платком и белёсыми волосами.

Роберт был настоящим знатоком кости, следил за торговыми операциями по всему континенту и знал, откуда и куда течёт непрерывный поток товаров: ящики с рогами и бивнями, камеи, клавиши для спинетов[18], бильярдные шары и ручки для дамских зонтиков. А ещё был охотником. Иногда подобные ему загоняли добычу до смерти, а иногда проявляли неожиданное милосердие, и жертва, раненая, измученная, сама склоняла голову перед шёлковой верёвкой.

– Я всю жизнь работал с костью, – тихо проговорил Роберт. – И вижу, когда мне попадается нечто совсем иное.